Изгоняющий дьявола. Знамение. Дэмьен

— С 434 по 453 год нашей эры, сэр. Умер от носового кровотечения во время... м-м-м... празднования своей послед­ней свадьбы.

На этот раз взорвался уже весь класс.

— Замолчать!— взвизгнул священник, и его уверенность пошатнулась. Он вплотную подошел к Дэмьену и прогово­рил прямо в лицо мальчику, будто испытывая его:

— Как звали его брата?

— Бледа.—И снова Дэмьен не ограничился этим про­стым ответом. Мальчик, вдруг наполнившись каким-то могу­чим и всесильным знанием, начал его излучать. Глаза Дэмье­на заблестели. Казалось, что пульсация этого знания распро­страняется по всему классу. Она словно обрела материаль­ность. Дэмьен вдруг узнал все о гунне Аттиле, но он не мог понять, откуда пришло это озарение. Он как будто раство­рился в мозге Аттилы. Дэмьен читал его мысли и фантазии, как будто они были его собственными. Ему внезапно показа­лось, что он знал Аттилу в одной из своих прошлых жизней.

А может, он им и был когда-то?

— Аттила и его брат Бледа унаследовали империю гун­нов в 434 году нашей эры,—продолжал Дэмьен.—Она про­тянулась от Альп и Балтики до Каспийского моря.—Дэмьен императорским жестом широко распростер свои руки.—Два брата были неразлучны,—тут Дэмьен уставился на брата. Марк вздрогнул и оцепенел под этим тяжелым и всепрони­кающим взглядом.—Между 435 и 439 годами, хотя никаких письменных упоминаний об этом нет, принято считать, что Аттила подчинил себе варваров в северном и восточном кон­цах империи...—Внезапно Дэмьен остановился и взглянул на Будмэна.—Мне продолжать?

Священник прекрасно понимал, что теперь остановить Дэмьена невозможно. Он был ошеломлен, непонятный ужас начал овладевать Будмэном, но он чувствовал, что необходи­мо довести эту игру до конца. Священник кивнул в ответ.

Дэмьен заговорил снова.

— В 441 году Римская империя отказалась платить Атти­ле дань, и он атаковал Дунайскую границу. Аттила был вели­колепным воином, и невозможно было устоять против него. Годом позже римляне попросили перемирия.

Подростки завороженно слушали Дэмьена.

— Аттила был также мудрым политиком,—продолжал тот.—Он умел обратить предрассудки своего народа себе на пользу и заставил людей обожествлять, например, обнажен­ный меч. Однажды в пустыне пастух, разыскивая пропавшего теленка, наткнулся на меч, торчащий в песке, будто его сбро­сили в небес. Пастух принес его Аттиле. Тот тут же явился перед своей армией и, высоко взметнув над собой этот меч, объявил, что обладает духом «Смерть-в-Бою».

Класс ловил каждое слово Дэмьена. Марк же внезапно ощутил смутное чувство страха.

И тут Дэмьен выдал такое, что даже священник слышал впервые.

— Возможно,—произнес мальчик,—Аттила потому вы­соко над собой вознес меч, что он напомнил ему детство. Ведь его мать точно так же поднимала малыша над собой, считая, что если она подобным образом подержит его в тече­ние часа каждый день, то он проникнется силой солнца. Го­ворят, это изменило даже цвет его кожи, он стал смуг­лым.—Дэмьен на секунду остановился передохнуть. Сердце его бешено колотилось.—Это происходило, когда Аттиле было три года.

Священник, открыв рот, уставился на мальчика.

Но Дэмьен знал гораздо больше. Неведомая сила как буд­то выжимала из него факты.

— Внешне Аттила мало походил на своего брата,—про­должал мальчик,—уж не говоря о цвете кожи. Но его мать прославилась тем, что развлекла не одного мужчину. Причем совершенно открыто. Когда Аттила затеял свое первое сра­жение, он был моим ровесником...—Дэмьен остановился и через мгновение поправился: — Нашим ровесником. Есть даже картина, где он в этом возрасте изображен с мечом, пронзившим одновременно трех взрослых мужчин. Конечно, возможно, это преувеличение. Он был очень красив в эти го­ды, и многие женщины желали его. Примерно в этом же возрасте Аттила начинает участвовать и в черных мессах...

Этого Будмэн уже не мог вынести.

— Возмутительно! — воскликнул он.--Откуда вы взяли эти сведения? Назовите ваш источник! —Это было любимое выражение Будмэна.

Впервые Дэмьен растерянно запнулся.

— Я... я не знаю, сэр.—Ошеломленный и потрясенный, он внезапно смешался, будто нарушил какую-то заповедную границу.

Священник тут же воспользовался замешательством маль­чика.

— А что, его брат, я полагаю, он тоже участвовал в чер­ных мессах?

— О нет, сэр,—возразил Дэмьен, уверенно покачав голо­вой.—К этому времени Аттила уже убил его.

Марк задохнулся.

А Дэмьен уже не понимал того, что произносили его гу­бы. Слова как будто сами выплескивались из него.

— Ему пришлось пойти на это, чтобы править в одино­честве. А потом,—внезапно мальчик понизил голос, будто пытаясь поделиться каким-то очень важным секретом,—он начал называть себя такими именами, как Великий Нимрод, Бич Божий и ... Антихрист!

В классе воцарилось мертвое молчание. В этот момент дверь резко распахнулась, и в класс вошел Нефф. Он подо­шел к священнику. Будмэн дрожал всем телом, на лице его выступила испарина. Он находился в состоянии полнейшей растерянности. Нефф прошептал ему что-то. Священник кивнул в ответ.

Сержант обратился к Дэмьену:

— Следуйте за мной, Торн.

Дэмьен молча пошел за Неффом.