Изгоняющий дьявола. Знамение. Дэмьен

Кляйн сразу же соединился с Крис.

— Миссис Макнейл, это доктор Кляйн. Что у вас случи­лось?

Срывающимся от истерики голосом Крис закричала:

— О Боже, доктор, с Реганой плохо! Вы можете прийти прямо сейчас?

— Что с ней?

— Не знаю, доктор, я просто не могу этого описать! Ради Бога, приходите! Как можно скорей!

- Иду.

Он повесил трубку и соединился со своим секретарем:

— Сюзанна, попроси Дрезнера принять моих пациентов.

Переодевшись, Кляйн обратился к невропатологу:

— Это она. Хочешь, пойдем вместе со мной, это совсем рядом, через мост.

— У меня есть час свободного времени.

— Тогда пошли.

Через несколько минут врачи были на месте. Дверь от­крыла испуганная Шарон, и они сразу же услышали из спаль­ни Реганы крики ужаса и стоны.

— Меня зовут Шарон Спенсер,—представилась девуш­ка.—Проходите, пожалуйста. Она наверху.

Шарон открыла дверь в спальню.

Крис рванулась к двери. Лицо ее было искажено ужасом.

— О Господи, проходите! — дрожащим голосом выдави­ла она.—Вы посмотрите, что с ней делается!

— Это доктор...

Кляйн запнулся. Он увидел Регану. Истерично крича и за­ламывая руки, она поднялась над кроватью, на секунду завис­ла в горизонтальном положении и тяжело рухнула на ма­трац. Затем ее тело опять приподнялось и вновь упало.

— Мамочка, останови его! —визжала девочка.— Останови его! Он хочет меня убить! Останови его! Остано-о-о-о-в-и-и-и-и-и-и его-о-о-о-о, ма-а-а-а, ма-а-а-а!

— Крошка моя! — зарыдала Крис и закусила кулак. Она умоляюще посмотрела на Кляйна.—Доктор, что это? Что с ней происходит?

Врач растерянно покачал головой и, не веря своим гла­зам, продолжал наблюдать за Реганой. Она то поднималась над постелью, то, задыхаясь, падала на кровать, будто невиди­мые руки хватали ее и подбрасывали снова и снова.

Крис дрожащей рукой прикрыла свои глаза.

— О Боже, Боже,—прохрипела она,—доктор, что это?

Неожиданно движение прекратилось, и Регана закрути­лась на кровати. Глаза ее закатились, и теперь были видны одни белки.

— Он сжигает меня... сжигает меня! — стонала девоч­ка.—Я горю! Горю!

Она начала быстро сучить ногами. Врачи подошли побли­же и встали по обе стороны кровати. Дергаясь и извиваясь, Регана выгнула шею и запрокинула назад голову. В глаза вра­чам бросилось ее распухшее горло. Она начала бормотать что-то странным грубым голосом, исходившим, казалось, из груди.

— ...откъиньай... откъиньай...

Кляйн нащупал ее пульс.

— Ну, маленькая, давай посмотрим, что с тобой случи­лось,—тихо предложил он.

Вдруг врач пошатнулся и отпрянул, чуть не упав на пол. Регана неожиданно села и оттолкнула его с такой силой, что он отлетел в другой конец комнаты. Лицо ее было искажено злобой.

— Этот поросенок мой! — взревела она.— Она моя! Не прикасайтесь к ней! Она моя!

Регана визгливо рассмеялась и упала на спину, как будто ее кто-то толкнул.

Крис, задыхаясь от слез, выбежала из комнаты.

Кляйн подошел к постели. Регана нежно поглаживала свои руки.

— Да-да, ты моя жемчужина,—тихо напевала она тем же странным грубым голосом. Глаза девочки были закрыты, и, казалось, она входит в экстаз:

— Мой ребенок... мой цветочек... моя жемчужина...

Потом Регана вдруг опять начала извиваться, выкрикивая лишь отдельные невнятные слова. Внезапно она резко села с беспомощным и испуганным выражением лица. Глаза де­вочки были широко раскрыты.

Она замяукала.

Потом залаяла.

Потом заржала.

Потом, согнувшись пополам, начала стремительно вра­щать свое туловище. При этом Регана тяжело и прерывисто дышала.

— О, остановите его! —рыдала она.—Пожалуйста, остановите его! Мне так больно! Заставьте его оста­новиться! Мне трудно дышать!

Кляйн не смог вынести это зрелище. Он взял свой чемо­данчик, поставил его на подоконник и начал приготавливать все для укола.

Невропатолог оставался у кровати. Регана упала на спину, как будто ее снова кто-то толкнул. Глаза ее закатились, и, бе­шено вращая белками, она забормотала что-то низким, груд­ным голосом. Невропатолог склонился над ней, пытаясь ра­зобрать слова. Потом он заметил, что Кляйн подзывает его к себе. Врач направился к окну.

— Я введу ей либриум,—зашептал ему Кляйн, поднося шприц к свету,—но тебе придется подержать ее.

Невропатолог кивнул. Он внимательно вслушивался в бред девочки, склонив голову в сторону кровати.

— Что она говорит? —еле слышно поинтересовался Кляйн.

— Не знаю. Какую-то чепуху. Бессмысленный набор звуков.

Такое объяснение ему самому не очень-то понравилось.

— Она произносит эти слова так, будто они что-то обо­значают. Я ясно слышу ритм.

Кляйн кивнул ему, и они тихо подошли к кровати с обе­их сторон. Когда они приблизились, Регана напряглась и за­стыла. Врачи понимающе переглянулись. Тело девочки нача­ло изгибаться назад, как лук, в немыслимую дугу, пока голова не дотронулась до пола. При этом Регана оглушительно виз­жала от боли.

Врачи вопросительно взглянули друг на друга. Кляйн по­дал сигнал невропатологу. Внезапно Регана потеряла созна­ние, упала и помочилась на кровать.

Кляйн нагнулся и приподнял ей веко. Потом нащупал пульс.

— Она скоро придет, в себя,—прошептал' он.—По-мо­ему, у нее обморок. Как вы считаете?

— Кажется, да.