Изгоняющий дьявола. Знамение. Дэмьен

— Ну вот и все. Теперь мы закончили.—Киндерман по­ставил последнюю точку.—О нет, подождите.—Он вдруг спохватился.—А миссис Энгстром? Они ушли и пришли вме­сте? — Детектив махнул рукой в сторону Карла.

— Нет, она ходила смотреть фильм с участием «Битлз» и пришла через несколько минут после меня.

— Зачем я это спросил? Это не имеет никакого значе­ния.—Киндерман пожал плечами, сложил программку и за­сунул ее в карман пиджака с карандашным огрызком. —Ну вот и все. Когда я вернусь в контору, безусловно, вспомню, о чем забыл вас спросить. У меня всегда так бывает. Тогда я вам позвоню.

Детектив шумно выдохнул воздух и встал.

Крис поднялась вместе с ним.

— Вы знаете, я уезжаю из города недели на две,—сказа­ла она.

— Это не срочно,—успокоил ее детектив, посмотрел на фигурку птицы и улыбнулся.—Симпатичная. Очень симпа­тичная птичка.

Потом взял ее в руки и потер клюв большим пальцем.

Крис нагнулась и подняла с пола какую-то нитку.

— У вас хороший врач? —вдруг спросил детектив.— Я имею в виду врача, который лечит вашу дочь.

Он поставил фигурку на место и собрался уходить. Крис пошла за ним, наматывая по дороге нитку на большой палец.

— У меня их очень много,—тихо проговорила она.—Но сейчас я хочу, чтобы ее обследовали в клинике. Там занима­ются примерно тем же, что и вы, только объектом внимания врачей являются бактерии и вирусы.

— БудехМ надеяться, что со своей работой они справляют­ся лучше меня. Эта клиника находится не в городе?

— Нет, не в городе.

— Хорошая?

— Посмотрим.

— Держите девочку подальше от сквозняков.

Они дошли до парадной двери. Киндерман взялся за ручку.

— Я мог бы сказать, что мне было очень приятно, но в связи с такими обстоятельствами... Извините, ради Бога. Мне так неловко.

Крис, скрестив руки, рассматривала коврик. Не глядя на детектива, она кивнула в ответ

Киндерман открыл дверь и вышел на крыльцо. Он еще раз повернулся к Крис, и, уже надевая шляпу, откланялся:

— Желаю вашей дочери быстрейшего выздоровления.

— Спасибо.—Крис тускло улыбнулась.—А вам —удачи в ваших делах.

Детектив кивнул, его взгляд был теплым и слегка груст­ным. Крис наблюдала, как Киндерман подошел к дежурной полицейской машине, ожидавшей его на углу перед пожар­ным гидрантом. Он рукой прижимал к голове шляпу, спасая ее от порывов южного ветра. Полы его пальто трепетали. Крис закрыла дверь.

Киндерман сел в полицейскую машину, потом обернулся и еще раз взглянул на дом. Ему почудилось, что в комнате Реганы произошло какое-то движение: гибкая, едва различи­мая тень мелькнула и тут же скрылась. Киндерман не мог точно сказать, было ли это на самом деле или ему показа­лось. Но он заметил, что ставни раскрыты. Странно. Он немного подождал. Но никто не появлялся. Детектив нахму­рился, потом открыл бардачок и вынул оттуда маленький ко­ричневый конверт и перочинный ножик. Он раскрыл кон­верт и с помощью крошечного лезвия выскреб из-под ногтя большого пальца краску, содранную с фигурки птицы. После этого он заклеил конверт и кивнул шоферу-сержанту. Маши­на поехала.

Конверт Киндерман положил в карман.

— Не спеши,—предупредил он шофера, увидев, что впе­реди образовался затор, и устало потер глаза руками.—Это работа, а не удовольствие. Что за жизнь. Что за жизнь!

Вечером, в тот момент, когда по дороге в дэйтонскую клинику доктор Кляйн делал Регане успокаивающий укол, лейтенант Киндерман задумчиво стоял в своем кабинете, опершись ладонями о стол. Он сосредоточенно пытался увя­зать воедино имевшиеся факты. Изучал заключение патоло­гоанатома о смерти Дэннингса.

«... повреждение спинного мозга, перелом костей черепа и шеи. Многочисленные ушибы, разрывы и ссадины: кожа шеи растянута. На ней кровоподтеки. Сдвиги грудинно-со­сковой, пластырной, трапециевидной и различных мелких мышц шеи. Перелом позвоночника. Сдвиг передних и за­дних связок спины...»

Киндерман выглянул из окна. Светилась ротонда Капито­лия. Конгресс засиживался допоздна. Он опять закрыл глаза и припомнил разговор с патологоанатомом, состоявшийся в ту ночь, когда умер Дэннингс.

«Это могло произойти в результате падения?»

«Нет, вряд ли. Видите ли, он был пьян, и мышцы, безу­словно, были расслаблены. Если толчок оказался силь­ным и...»

«И если предположить, что он падал с высоты двадцати или тридцати футов...»

«Да, конечно. Кроме того, сразу после удара его голова должна была стукнуться обо что-то. Другими словами, при стечении этих условий оно, конечно, и могло привести к ле­тальному исходу. Может быть. Я повторяю: может быть».

«А мог ли это сделать другой человек?»

«Да, но он должен обладать большой силой».

Киндерман проверил алиби Карла Энгстрома на момент смерти Дэннингса. Время сеанса в кинотеатре совпадало, сов­падал и график движения транзитного автобуса. Кроме того, шофер автобуса, на котором Карл, по его собственному утверждению, возвращался домой, закончил работу и сме­нился на остановке, где Висконсин-авеню пересекает М-стрит, именно там, где, по словам Карла, он и сошел при­близительно в 9.20. Автобус немного запаздывал, но шофер успел нагнать время в дороге и приехал на остановку в 9.18.