Излом времени

– Ну ладно, давай, – смиренно ответила миссис Что.

– Я все сделаю, – вызвалась Мег и пошла в кладовку за банкой тунца.

«Умереть не встать! – думала она. – Эта бабка вламывается к нам посреди ночи, а мама ведет себя как ни в чем не бывало! На что поспорим, она тоже бродяга? На что поспорим, это она украла простыни? И она уж точно не из тех, с кем стоит водиться Чарльзу Уоллесу – он ведь и с обычными-то людьми не разговаривает!»

– Я не так давно в ваших краях, – говорила миссис Что, когда Мег выключила свет в кладовке и вернулась на кухню с банкой консервов. – Я и не думала, что подружусь с соседями, но тут ко мне завернул малютка Чарльз со своей собачкой.

– Миссис Что, – строго осведомился Чарльз Уоллес, – вы зачем у миссис Банкомб простыни украли?

– Ну, Чарльзушка, мне было очень надо!

– Верните немедленно.

– Не могу, Чарльзушка. Я их уже извела.

– Как же вам не стыдно! – упрекнул Чарльз Уоллес. – Если вам так уж нужны были простыни, могли бы у меня попросить.

Миссис Что покачала головой и хихикнула:

– У вас простыней-то лишних нету. А у миссис Банкомб есть.

Мег накрошила сельдерея и смешала его с тунцом. Поколебавшись, она открыла холодильник и достала банку сладких маринованных корнишонов. «Понятия не имею, почему я так стараюсь ради нее, – думала она, нарезая корнишоны. – Я же ей ни капельки не доверяю!»

– Ты сестре-то скажи, что я хорошая, – обратилась миссис Что к Чарльзу. – Что намерения у меня самые благие.

– «Благими намерениями вымощена дорога в ад», – процитировал Чарльз.

– Ну и ну, какой умница! – умилилась миссис Что. – Как хорошо, что его понимают дома!

– Боюсь, не очень-то его понимают, – сказала миссис Мёрри. – До Чарльза все мы немного недотягиваем.

– Однако же вы и до своего уровня его опустить не пытаетесь! – Миссис Что энергично закивала. – Вы позволяете ему быть самим собой.

– Вот ваш сэндвич! – сказала Мег, протягивая его миссис Что.

– Ничего, если я сапоги сниму, прежде чем его есть? – спросила миссис Что, но сэндвич тем не менее взяла. – Вот, слышите? – Она поболтала ногами в сапогах – внутри явственно хлюпало. – Ноги промочила насквозь! Беда в том, что они мне малость тесноваты, сама я их стащить никак не могу.

– Давайте я помогу! – вызвался Чарльз.

– Нет, ты не сумеешь. Силенок не хватит.

– Давайте я.

Миссис Мёрри присела на корточки у ног миссис Что и потянула за скользкий сапог. Когда сапог наконец снялся, это произошло совершенно неожиданно. Миссис Мёрри с размаху плюхнулась на пол. Миссис Что кувырнулась назад вместе со стулом, высоко вскинув старческую лапку с зажатым в ней сэндвичем. Из сапога хлынула вода и побежала по полу, под большой плетеный половик.

– Охохонюшки! – воскликнула миссис Что, лежа на спине на опрокинутом стуле и болтая ногами в воздухе. На одной был красно-белый полосатый носок, вторая по-прежнему была в сапоге.

Миссис Мёрри поднялась с пола:

– С вами все хорошо, миссис Что?

– Ну, если у вас есть какая-нибудь мазь, чтобы залечить достоинство… – отвечала миссис Что, по-прежнему распростертая на полу. – А то оно слегка пострадало. Немного гвоздичного масла с чесноком пошло бы ему на пользу. – И она откусила изрядный кусок сэндвича.

– Встаньте, пожалуйста, – строго сказал Чарльз. – Нехорошо так валяться. Мне кажется, это уже немного чересчур.

– Попробовал бы ты сам подняться на ноги с уязвленным достоинством!

Однако же миссис Что вскочила, подняла стул, а потом уселась обратно на пол, выставив перед собой ногу в сапоге, и откусила еще сэндвича. Двигалась она весьма проворно для старухи. По крайней мере, Мег была почти уверена, что миссис Что стара, очень стара.

– Ну, снимайте второй, раз уж мне все равно падать некуда! – с набитым ртом сказала миссис Что миссис Мёрри.

Миссис Мёрри абсолютно спокойно, как будто в старухе с ее сапогами не было ничего из ряда вон выходящего, принялась тащить и тянуть, пока второй сапог тоже не снялся. На этой ноге обнаружился носок в серо-голубой ромбик. Миссис Что посидела на полу, шевеля пальцами ног, с удовольствием доела сэндвич, потом встала.

– Уфф, – сказала она, – вот так-то оно лучше!

Взяла оба сапога и вылила их в раковину.

– Червячка заморила, снаружи согрелась, изнутри тоже, пора и восвояси!

– Может, все же переночуете? – спросила миссис Мёрри.

– Ой, милочка, спасибо, но у меня столько дел, столько дел! Некогда рассиживаться.

– Ночь уж больно ветреная.

– Ветреные ночи – моя стихия! – ответила миссис Что. – Меня просто подхватило нисходящим потоком и сдуло с курса.

– Ну хотя бы пока носки не просохнут…

– Ой, мокрые носки мне нипочем! Просто не люблю, когда в сапогах хлюпает. Ты не тревожься обо мне, заинька. – (К миссис Мёрри очень мало кто обращался на «ты». Да и заинькой ее обычно не называли…) – Вот сейчас посижу еще чуток, обуюсь, да и двинусь потихоньку своей дорогой. Кстати, голубушка, насчет дорог – тессеракт действительно существует.

Миссис Мёрри сделалась белее мела, потянулась назад и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть.

– Что вы сказали? – дрожащим голосом переспросила она.

Миссис Что взялась за второй сапог.