Измена

Дело не в том, что мы должны были выставить Освальда убийцей-одиночкой (каким он и являлся), но одновременно создать впечатление заговора. Этого добиться легко.

И дело даже не в том, чтобы связать Освальда со всеми секретными службами мира от ЦРУ до Кубы. Это тоже особых трудностей не вызывало.

Сложность заключалась в том, что Освальд должен был выглядеть безумцем и одновременно умнейшим типом. Правым экстремистом с левыми убеждениями. Отличным снайпером, не умеющим стрелять. Вызывающим сочувствие исчадием ада.

Личности Освальда нужно было стать настолько странной и противоречивой, чтобы мировое общественное мнение годами разматывало этот клубок хитросплетений и поворотов. К тому же мы обязаны были поставить под сомнение официальные выводы, но ни в коем случае их не опровергать.

Освальд должен был стать центром притяжения. Затмить Жаклин, Роберта, комиссию Уоррена, плёнку Запрудера, самого Джона Кеннеди. Перетянуть на себя всё дело.

Поставленная задача была успешно выполнена.

Кто помнит фамилию убийцы Линкольна? Убийцы Мартина Лютера Кинга? Роберта Кеннеди? Джона Леннона? Очень немногие. А Ли Харви Освальда знают все. И биография, хотя бы и вкратце, известна любому американцу!

Скрупулёзно, методично создавались две легенды: одна — с положительным знаком, другая — с отрицательным. Легенда о Джеки и легенда об Освальде.

Но чтобы создать легенду об Освальде, его сначала надо было убить.

Без ликвидации Освальда версии ничего не стоили. Если его не убрать немедленно, разразится кризис. Причём такой кризис, которого страна еще не знала.

Только его смерть отсекала вспышки интереса к остальным аспектам дела и венчала заговор.

К моменту ухода Освальда из жизни мы должны были тщательно подготовить версию широкого заговора. Туманную, противоречивую, смутную и дурно пахнущую — неважно. Главное, чтобы в её основе лежали реальные факты, связанные и истолкованные бредовым образом, подтасованные, препарированные, извращённые, но реальные.

* * *

Вот мы и приступили к приготовлению пищи для умов. Стали стряпать блюдо, на которое публика обязана была накинуться незамедлительно, да так жадно, что всё, что не связано с заговором было бы забыто.

Первым делом я прочитал отчёт о первом допросе Освальда. Вёл допрос начальник далласской криминальной полиции Уилл Фриц, матёрый волк с тридцатилетним опытом работы.

Отчёт страниц на сорок. Ничего особенного.

Освальд — маньяк, желающий войти в историю. Биография соответствует. Любой начинающий психолог предскажет, что венцом жизни станет либо эффектное самоубийство в стиле камикадзе (обвешавшись бомбами), либо покушение на политика. Фигура на заговор не тянула.

Жена? Марина. Русская, дочь советского армейского майора. Так! А вот мы её дочерью генерала КГБ сделаем! Это легко. Про КГБ все знают. Пусть народ за кружкой пивка посудачит. Не переборщить только, чтобы русских в заговоре не обвинили. Но зато маленькая радость — подсыпали перцу КГБ. Юмор в любом деле должен присутствовать.

Итак, пока Марина рыдала в жилетку репортёрам про муженька-недотепу, невнятно бормоча о его странных похождениях, одна общенациональная газета глубокомысленно поведала, что Марина — дочь генерала КГБ, которую муж с опасностью для жизни вытащил из большевистских клыков.

* * *

При чтении протокола допроса подумалось, что лучше бы он молчал на допросе, этот Освальд. Молчание — оно и есть молчание. Как захотим, так и истолкуем. А то ведь всё рассказал, абсолютно! Нудел о неудавшейся жизни; о том, как недооценили; о том, какой он умный; о том, как доказал свою гениальность, застрелив президента.

Но и я не вчера родился. Подсыпал в цитирование немного бреда, выпятил нужные моменты, убрал пояснения. Процесс не очень сложный, особенно, когда работаешь с удовольствием.

И десяти томов не хватит, чтобы описать все ухищрения. Даже обида гложет, что не оценили наших усилий по созданию самого грандиозного спектакля всех времен и народов. Великий театр без зрителей — не хватает чего-то.

(Примечание Вадима. Здесь Виктор впервые проговаривается об одной из причин своей измены — долго скрываемом чувстве обиды на весь мир. Ведь такие актеры были, такое шоу создали, а никто не оценил. Проскальзывает у Виктора мысль о собственном величии и недооцененности.)

* * *

Алгоритм действий в отношении Освальда очевиден — создание легенды о несчастном дурачке, замешанном непонятно в чём. Ничего нового тут не изобретено.