Измена

Если Кеннеди отстранят согласно положению о невозможности управлять страной по состоянию здоровья, это вызывает протесты его сторонников. Если Кеннеди останется на посту, то противники откажутся ему подчиняться — никто не знает, как подействовала на мозг пуля.

В любом случае страна скатится в глубочайший кризис, который неизбежно приводит к расколу общества, вплоть до гражданской войны.

Как поведут себя СССР и Китай предсказать нетрудно. Дай бог, удастся избежать третьей мировой. Хотя вряд ли её удастся избежать, ведь добить раздираемую внутренними дрязгами измученную Америку захочется любому.

У страны, точнее у её лидеров, было ровно пять минут на принятие решения:

• либо падение в пропасть неизвестности и неведения;

• либо надежда и мощь;

• либо кризис власти, раздор и опасность всеобщей резни;

• либо сплочение нации, объединение перед памятью великого человека.

Что выбирать? Хаос и гражданскую войну? Или пробуждение народа перед лицом грозящей катастрофы? Героический символ в лице президента, павшего за страну в тяжелейшие моменты истории? Или безумный оскал и пустые глаза пускающего слюну инвалида, вызывающего ехидную жалость враждебного мира?

Колебался бы я при выборе, не знаю. Маккон, Роберт Кеннеди, Джонсон не колебались.

* * *

Для русского менталитета, проще и правильней отдать приказ о ликвидации раненого, но для американцев такой подход нереален. Даже не из-за циничности выбора (политики не циничными не бывают), а из-за невозможности его осуществить. Это не Россия.

Какой врач осмелится зарезать на операционном столе президента страны, не имея на руках письменного приказа, дополненного уговорами и заверениями в законности действия? Кто осмелится такой приказ составить и подписать? Кто решится поставить вопрос о необходимости физического устранения лидера страны? Кто проголосует за смертный приговор?

Иного выхода не существовало. Времени было в обрез: принять решение об объявлении Кеннеди мёртвым, уведомить Жаклин, ближайших охранников, врача и медперсонал.

Думали ли правители о величии, об историческом значении решения, о грузе ответственности, на который себя обрекали, о чувствах детей Джона, о судьбе каждого участника, о своей собственной судьбе, в конце концов? Кто знает…

Глава десятая. Заговор

10.1. Черновик записок Виктора. Философия

Единственная истинно философская ценность — это факты. Поэтому моя книга философская. Хотя и без философии.

Память у меня профессиональная. Иногда непонятно, что делать с тем количеством сведений, которые толкаются в мозгу и всплывают бессонными ночами.

* * *

Ещё во время речи Маккона я отметил, что тот без колебаний назвал мою фамилию. У Маккона память была отменная. Я был единственным, кто уже выполнил одно задание — нашёл квартиру. Скорее всего, поэтому меня и назначили руководителем группы.

К работе мы приступили в 8.30 утра 23 ноября сразу же после того, как директор ЦРУ с нами попрощался.

Даже толком не познакомившись, я поставил задачу:

— По Освальду: разработка вариантов его ликвидации, создание легенды по мотивам покушения и по ликвидации. Ты и ты (не размышляя показал на двух парней). Детальных указаний не даю, потому что и сам ничего не знаю. Через три часа быть готовыми к разговору. Встреча — в кафе «Мэгпай», адрес: 2200 Харвуд. Наша квартира в ста метрах оттуда (назвал адрес).

Оба назначенных исполнителя тут же вышли.

Показав пальцем на следующую жертву, продолжил:

— На тебе версия вчерашнего дня. Ты же тоже из Далласа? Ты же ждал в аэропорту?

Немного позже я узнал, что парня звали Дан Остин, он был одним из трёх охранников Кеннеди, бежавших резвой трусцой около машины в момент обстрела.

Дан кивнул:

— Надо ехать в полицию, уточнить действия патрульных, разузнать о свидетелях. Часа три потрачу как минимум. Я сам из охраны президента, это поможет.

— Согласен. Обрати внимание на винтовку Освальда. Хорошая зацепка для нагнетания дури, да и любят у нас про оружие читать. Я буду в полиции к полудню. Если будешь занят, оставь сообщение у дежурного, где тебя искать. Моя фамилия — Фуэнтес.

Дан усмехнулся:

— Знаю. Не глухой.

Он кивнул и направился к двери, на пути давая указания новому напарнику.

Мы остались вдвоем с Квентайном Дерпом. Внешность Дерпа, в отличие от остальных, бросалась в глаза — худощавый смуглый парень с кошачьими манерами. Ступал мягко, грациозно, казался небритым из-за синевы на щеках. Он умел просчитывать варианты подобно леопарду, загоняющему стадо антилоп, которые бегают быстрее охотника, но все-таки не способны уйти.

— Квентайн, мы с тобой в Паркланд. Насколько я понимаю, там надо все почистить, а потом пройдемся по маршруту Кеннеди из больницы до… Откуда они улетели?

— Из аэропорта Лав-Филд. Раненого отправили в самолёте Джонсона. Сначала хотели посадить на местный самолёт, что стоял в Форт-Ворсе — это небольшой аэродром неподалеку. Но сообразили, что надежнее всего просто на «Ангеле».

— Считаешь, что в Форт-Ворсе надо будет что-то чистить?