Измена. Боль моего сердца (СИ)

Беру телефон в руки. Сообщение с незнакомого номера.

Видеофайл. Понимаю, что не стоит, но… Палец нажимает на старт и…

О боже! Глохну от омерзительных звуков, не сразу разбираюсь в этом отвратительном сплетении тел, пока не замечаю на пояснице мужчины знакомую родинку. И когда понимаю, кто на видео, немею окончательно.

В голову ударной волной бьёт кровь, в висках начинает шуметь. Хочу закричать, но голоса нет. Мне кажется, от шока я не могу пошевелиться. А перед глазами всё продолжается порноролик с участием моего мужа и каких-то двух похабных тёлок.

Зажав рот, тупо смотрю в экран, содрогаясь внутри от омерзения, наблюдая за ожесточенными, резкими движениями мужа, его перекошенное то ли яростью, то ли похотью лицо. И понимаю, что не знаю этого человека. Со мной он никогда не был таким. Это то, чего тебе так не хватало в постели?!

О боже!

Такого я не могла представить даже в своих самых больных фантазиях. Отбрасываю телефон, как ядовитую змею, но звуки оттуда продолжают доноситься отвратительным эхом. Стоны, вздохи, шлепки потных тел…

К горлу подкатывает желчь и тошнота. Бросаюсь в туалет, меня выворачивает. Слёзы жгут глаза и щёки. Рыдаю, сидя на ледяном полу, и не могу остановиться.

Мне плохо! Всё болит. Я даже не могу понять, где источник. Дыхание перехватывает, вместо вдохов получаются рваные хрипы…

Меня захлёстывает агония, и хочется только одного – скорее умереть, чтобы остановить эти мучения.

Чувствую спиной холодный пол. Тело немеет, но это не уменьшает боль в груди и голове. Вдруг где-то далеко слышу взволнованные голоса. Пытаюсь пошевелиться, но тело как будто мне не принадлежит. Чувствую вокруг суету, какие-то люди. Рывки, топот. Меня куда-то везут, свет мелькает, разбиваясь дикой болью в висках.

Зажмуриваюсь и молю только об одном, чтобы мой ребёнок выжил…

Это последняя мысль перед тем, как я окончательно проваливаюсь в темноту...

Глава 11.

Свят.

Не помню, как добираюсь до больницы. Дороги почти не вижу, в голове стучит только одна мысль: пусть она выживет, Господи, пожалуйста. Если Маши не станет, я умру вместе с ней.

Из телефонного звонка я понял только то, что ей стало плохо, и её увезли на экстренную операцию. Какую, зачем, почему, ничего мне не пояснили.

Знаю только, что Маша сейчас в реанимации в крайне тяжёлом состоянии.

Залетаю в отделение, бросаюсь к столу дежурной медсестры.

Немолодая уставшая женщина смотрит на меня недовольно и не торопится давать ответы на мои вопросы.

– Кто? – прищуривается через очки. – Филатова?

– Да, Мария Филатова. Мне звонили, сказали, что у неё приступ случился, какая-то операция была. Я бы хотел поговорить с врачом.

– А-а-а! – обдаёт меня пренебрежительным взглядом. – Это та, от которой муж загулял. Ты что ли муж?

– Не понял? – хмурюсь, вставая в позу. Эта-то откуда в курсе о наших бедах? Маловероятно, чтобы Маша делилась с персоналом личным. Да и какое именно сейчас это имеет значение? – С чего такие предъявы?

– А с того, – встаёт воинственно тётка, буравя меня гневным взглядом. – Что похождения твои кто-то снял на видео и прислал твоей жене. Вот её и хватил удар.

– Что? – немею я.

А медсестра продолжает:

– Спасибо санитарка услышала, как пациентка рыдала, позвала персонал. Вовремя подоспели, вошли, а она на полу без сознания уже, а на кровати телефон так и лежал и летели оттуда позорные охи-ахи. Мерзость такая, что кого угодно удар бы хватил. И её еле откачали. Так что ты тут беспокойство липовое не строй. Иди лучше отсюда, чтобы она тебя не видела.

Сползаю шокированно на лавку. В груди закипает чёрный гнев. Это Наталья, по-любому. Убью, тварь.

Но сначала…

– Скажите, как она? И что за операция?

Тётка фыркает, отворачивается.

Достаю из кармана купюру, кладу на стол перед ней. Фыркает снова, но берёт, убирает в карман.

И только после бесконечной паузы выдаёт:

– Тяжёлая операция, – вздыхает. – Я не врач, точнее он расскажет. Но знаю, что ребёночек живой, в детское отделение отправили. А мамочка в реанимации. Больше ничего не знаю, а врач сейчас на другой операции и когда освободится, не знаю.

Значит, ребёнок… Он родился? Уже… В голове начинает шуметь сильнее, и сердце сжимается от этой мысли.

– Я могу увидеть… – сглатываю, выдавливаю кое-как, – ребёнка?

– Пока не могу сказать. Это только с разрешения детского врача.

– Как его найти?

Медсестра смотрит задумчиво. Достаю ещё одну купюру.

– Поможете его найти?

– Попробую, – снисходительно. – Как же тебя угораздило так, м? Жена красавица, а ты…, – снова осудительный взгляд.

– Это долгая история, – вздыхаю. – Но…, – да что ей объяснять. – Мы с женой потом сами разберёмся, а сейчас лишь бы она выжила, и с ребёнком всё хорошо было.

– Ладно. Сиди тут. Жди.

Уходит, а я остаюсь совершенно раздавленный. Получается, я стал отцом? Не могу понять, что чувствую по этому поводу. Пока всё место в душе заполняет страх за Машку.

И всё же… Какой он, мой сын? Вспоминаю мальчугана из торгового центра, но тот малыш уже явно не новорожденный.