Измененные состояния сознания

Последовали более глубокие трансы Хаксли, во время которых, не касаясь ничего личного, я внушил ему частичную, избирательную и общую постгипнотическую амнезию (под частичной амнезией подразумевается часть общего опыта, под селективной — амнезия на выборочные, возможно, взаимосвязанные моменты эксперимента), восстановление забытого материала и повторное его забывание. Кроме того, у него сформировалась каталепсия, которая была выявлена следующим образом: когда он удобно "расположился" на стуле, была задана ситуация с прямой командой подняться со стула ("Возьми книгу с этого стола и положи ее на другой стол"). Оказалось, что Хаксли, неожиданно для него самого, не может подняться со стула и не понимает причины этого. ("Удобное положение" тела потребовало корректировки, чтобы подняться со стула. А в формулировке внушения подходящих слов для этого найдено не было. Поэтому он продолжал беспомощно сидеть, не способный встать и не понимая, почему он не может этого сделать. Тот же прием используется для демонстрации седельной блокировочной анестезии перед медицинскими группами. Субъект в состоянии глубокого транса удобно располагается в некотором положении, ему внушается ведение диалога на любую тему с другим субъектом, между ними завязываются отношения. Последнего просят поменяться местами с первым. Второй подходит к первому и беспомощно останавливается, поскольку оказывается, что первый а) не способен сдвинуться с места и б) из-за резкой утраты способности встать теряет ориентацию в нижней части тела, что приводит его к общей анестезии, о которой ранее ничего не говорилось. Это незаметное использование каталепсии, не осознаваемое субъектом, является самой эффективной мерой для углубления состояния транса.)

Хаксли изумился общей утрате собственной двигательной активности и пришел к еще большему удивлению, обнаружив дезориентированность нижней части тела. Но больше всего он был потрясен, когда я продемонстрировал ему наличие глубокой анестезии. Он не мог восстановить в памяти всей последовательности событий. У него никак не связывалось удобное расположение его тела и внезапно наступившая каталепсия с последующей анестезией.

Из транса он вышел со стойкой каталепсией, анестезией и общей амнезией, что характерно для любого глубокого трансового опыта. Он по собственной воле расширил инструкцию, включив все трансовые опыты, возможно, потому, что недостаточно четко расслышал мои указания. Неожиданно он переориентировался на время, когда мы работали с глубокой рефлексией. Он никак не мог объяснить свою неподвижность и не понимал, что делал в состоянии глубокой рефлексии, из которого, как он был уверен, только что вышел и которое довело его до подобного необъяснимого проявления впервые за все время его экспериментирования с этим состоянием. Он был сильно заинтригован и продолжал бормотать что-то вроде "невообразимо, экстраординарно", исследуя нижнюю часть своего тела руками и глазами. Он отметил, что может оценивать положение ног только зрительно, т. к. полностью обездвижен от талии и ниже. Тщетно пытаясь передвинуть ноги руками, он обнаружил, что пребывает в состоянии анестезии, которое принялся исследовать различными способами, попросив меня помочь ему. Например, он попросил приложить лед к своей голой лодыжке, т. к. сам согнуться был не в силах. В конце концов, потратив некоторое время на подобное экспериментирование, он повернулся ко мне и сказал: "Знаешь, ты выглядишь спокойным, в то время как я пребываю в затруднительном положении. Из чего я делаю вывод, что ты как-то незаметно расстроил и нарушил у меня чувство телесного осознания. Послушай, это что-то вроде гипноза?"

Восстановление обрадовало его, но он по-прежнему ничего не понимал о генезисе своей каталепсии и анестезии. Он догадывался, что были использованы некие приемы коммуникации для достижения заданного эффекта, но не смог связать результат с положением своего тела.