Изменить одиночеству

Тогда казалось, что молодость и красота победили судьбу. Даша окрепла, еще похорошела, аккуратно склеила драгоценные обломки разбитых надежд и поверила в крепость конструкции. В то, что ее хватит на жизнь. Она поступила в Литинститут. Писала нежные и короткие рассказы. Их начали печатать, многим нравилось. Но Даша однажды прочитала пару отзывов на публикацию своего рассказа в журнале. Ничего плохого. Просто ей не нужно ничем делиться с такими людьми. Они поняли не то и не так. Читатели — это море дилетантов, совсем не то, что рецензенты в институте, которые пишут отзыв, как практики-клиницисты. Это всего лишь необходимость и формальность. И Даша перестала писать для других. Писала, когда того требовал дар, и оставляла лишь для себя. Настанет день, когда эти рассказы-безделушки начнут ее выручать, в прямом смысле кормить.

Она жила своей жизнью: думала, читала, примеряла на себя разную работу, готовилась к самостоятельной жизни. Она не сторонилась компаний, не отвергала дружбы, но и не стремилась ни с кем дружить. И достаточно успешно прятала свой секрет: отторжение от всех мужчин, отвращение к самому факту физической близости, даже в самом невинном варианте. Это было сложно. Открытый, свободный студенческий коллектив. Дружба, любое чувство выражается в прикосновениях, в легких, ничего не значащих поцелуях, в невинных объятиях. И девушка, похожая на фарфоровую статуэтку бело-розовой пастушки, которая всем мило улыбается и держит за пазухой не один камень. Она там держит целый арсенал предметов, взрывающихся и разносящих все в прах. Все и всех только за то, что у них есть руки, губы, не говоря о прочих орудиях пыток.

При этом Даша находила столько радостей в жизни, что ради этого готова была терпеть. Терпеть и прятать свой позорный страх-протест. Она понимала любовь. Она могла оценить торжество и богатство такого подарка судьбы. Просто это для других. И по-настоящему красиво, благородно выглядит только в книгах и фильмах. Ей хватало с избытком.

С Валерием Даша встретилась в редакции архитектурного альманаха. Она там писала для маленькой поэтической колонки «Сказки архитектуры». Валерий был солидным автором, которому заказывали просветительские и проблемные статьи.

Даша вновь и вновь легко вызывает в памяти их первую встречу и всегда, сейчас тоже, попадает в теплую волну предвкушения.

Она стояла у своего стола, а Валерий вошел в кабинет и остановился у порога. Есть, конечно, логика в том, что и главный враг Даши, и ее первая любовь — мужчины, намного старше, чем она. Валерий был на пять лет моложе Николая Ивановича. Возможно, что и чувство, поразившее его с первого взгляда, было таким же, как у того маньяка. Но Валерий был не маньяк. Просто взрослый, уверенный в себе, опытный и красивый человек. И самый яркий, страстный порыв нашел у него адекватное и пленительное выражение. Он сразу понял и сразу же об этом сказал:

— Ты — женщина, созданная для любви. Для моей любви. Мне не нужно ничего ждать и проверять. Я обожаю каждый пальчик на твоих ногах. У меня такое впечатление, что я смогу узнать тебя всю до самой маленькой родинки. Я все знаю о красоте и пропорциях.

В общем, так и случилось. Он все узнал. Он всему так радовался, узнавая. А в Даше удивление, благодарность, восхищение внешностью, непреодолимым мужским обаянием и ярким независимым умом слились в бурную кипящую лаву, которая выжгла и смыла ее протест, ее увечье и болезнь.

У Валерия была семья, творческий кризис, исключавший нормальную работу и доход. Поэтому Даша сняла однокомнатную квартиру. Речь шла о месте, где они могли встречаться. Но для встречи Валерий пришел туда только один раз. Чтобы понять: о расставании не может быть и речи. В свою общую жизнь они впали, не приходя в сознание. Потрясенные и покоренные навсегда. В какой-то момент расписались, потому что Валерий развелся, и им нужно было уладить формальности.

Очень быстро Даша поняла, что ее опытный и умный спутник проиграл схватку с собственным чувством в какой-то катастрофической степени. Для него все остальное потеряло смысл. Он без раздумий переступил через семью, сына, даже через мать, которая просила его не разрушать окончательно жизнь стольких людей. Даша это поняла. Ее отец, который тяжело болел и был вынужден оставить работу, тоже считал, что Валерий — не тот человек, с которым женщине будет спокойно.

— О каком покое речь, папа? — удивилась Даша. — Это любовь. Это самое главное.