Изнанка

Борис ничего на это не ответил. Он был в полном смятении. Да, Зоя, якобы, сказала, что их не нужно бояться — Капелька исправно передала её слова. Но он глядел сейчас на этих людей, и они казались ему демонами из страшных снов. И его одно радовало: они, очевидно, не могли пересечь периметр. А сам он к ним подходить не собирался. Ни за что!

Сумеречные люди вдруг, как по команде, вытянули руки.

— Идите к нам… Дотроньтесь до нас… Почувствуйте наше тепло… Мы отведём вас в безопасное место, где вы будете счастливы… Идите к нам… Мы вчера уже помогли одной из вас. Смотрите, смотрите! Она жива и ей хорошо!

Монохромная толпа расступилась, из сумерек будто бы выплыла Анфиса. Деревенские заохали, загомонили, кто-то плюхнулся на траву.

На Анфисе был халат поверх ночной рубашки, волосы растрёпаны — в таком виде она и убежала вчера в пустошь. Но всё же молодая женщина изменилась. Блёклая стала, как отражение в мутном зеркале. И даже халат её утратил былую яркость. Как и у остальных людей по ту сторону периметра, глаза Анфисы напоминали стекляшки, за которыми скрывалась бездонная пропасть. В них не было ни малейшей искры осмысленности.

Женщина подошла к границе. Несколько секунд мышцы на её лице подёргивались, и это было похоже на нервный тик, но так же казалось, что она неумело пытается отобразить какую-то эмоцию. И, в конце концов, у неё получилось — губы сложились в улыбку. В тот же миг улыбнулись все остальные бесцветные люди — одновременно, словно у них был один разум на всех. Улыбки на серых лицах выглядели неестественно, чуждо и даже зловеще. Будто какая-то посторонняя сила растянула сотни ртов, приподняла уголки губ.

— Я жива, — сообщила Анфиса деревенским. — Вы видите, что я жива, — её голос был громким и походил на шелест листвы при сильном ветре. — И я больше не безумна… Вчера мне было так плохо, а сейчас я счастлива… Меня спасли, излечили. Вы тоже должны спастись! Идите к нам, не бойтесь!

— Идите к нам… — дружно подхватили сумеречные люди. За их спинами на чёрном песке продолжали возникать и исчезать фосфоресцирующие ручейки.

— Почему вы боитесь? — на лице Анфисы появилось жуткая пародия на удивление. — Мы же видим, что вы боитесь… Это неправильно, вы не должны бояться… Не должны…

Деревенские молчали. Никто больше и шагу не сделал в сторону пустыни. Бесцветные люди своими призывами хотели добиться доверия, но получили обратный эффект.

Анфиса повернулась всем корпусом, вперила пустой взгляд в Маргариту, которая вместе с Валентиной стояла метрах в тридцати от границы.

— Вчера спаслась не я одна, — прошелестела Анфиса. — Кое-кто очень хочет встретиться со своей хозяйкой… Маленькая белая собачка очень соскучилась по своей хозяйке…

Из сумерек появилась Биба. Медленно переставляя лапами, она подошла к Анфисе, вильнула хвостом.

— Позови свою хозяйку, — попросила Анфиса.

— Позови… позови… — сказали сумеречные люди.

Биба тявкнула пару раз, и этот звук больше был похож не на лай собаки, а на карканье вороны.

Маргарита прижала ладони к щекам и подалась вперёд.

— Бибочка! Моя Бибочка! — произнесла она тонким голоском, в котором слышались плаксивые нотки. Взглянула на Валентину. — Это ведь Биба! Это моя Биба!

Собачонка ещё раз тявкнула — надсадно, как-то вынужденно.

— Лучше не подходи к ней, Марго, — предостерегла Валентина. — Она какая-то… не такая.

Маргарита захлопала мокрыми от слёз глазами.

— Но это же моя собака! — в её голосе звучало возмущение. — Это моя Биба! Ты же видишь, Валь! Она зовёт меня.

Люди по ту сторону границы произнесли:

— Подойди к ней… Она соскучилась… Подойди и забери её… Она хочет, чтобы ты её погладила, — и снова одновременные кукольные улыбки на сотнях лицах. — Подойди, ты ведь хозяйка…

Маргарита приблизилась на несколько шагов, позвала:

— Бибочка, иди ко мне! Ну же, девочка!

Собака оставалась за периметром, лишь хвостом вяло вильнула.

Валентина, превозмогая страх, быстро подошла к Маргарите, схватила её за руку.

— Не подходи к ней, прошу! Не будь дурой! Ты же видишь, тут что-то не так.

К ним подошли Борис и Виталий, и тоже принялись отговаривать. Баба Шура истерично выкрикнула издалека:

— Это не люди! Вы посмотрите на них, это же не люди! Я вижу в них зло! Не приближайтесь к ним, они утащат вас в ад!

Деревенские загомонили, кто-то начал отступать к дворам, некоторые скрылись в домах. Марина прижимала к себе Капельку и нервно гладила её по голове.

— Неправда! — зашумели бесцветные. Их лица одинаково задёргались. — Мы пришли, чтобы помочь… Мы спасли Анфису и собаку… Идите к нам, не бойтесь…

Биба тявкнула.

Маргарита посмотрела на Валентину с недовольством, высвободила руку, проговорила капризно:

— Я должна её забрать! Она ждёт! Это моя собака!

Бесцветные отошли от болонки на приличное расстояние, как бы показывая, что не замышляют никакой агрессии.

— Иди, не бойся… Твоя собака ждёт тебя… Она соскучилась…

— Я должна! — упрямо заявила Маргарита. — Я просто возьму Бибу и сразу же вернусь.

Валентина беспомощно развела руками, потупила взгляд. Борис с Виталием мрачно переглянулись, но ни слова не произнесли.