Изнанка счастья

– Наверное. Но давай не будем о грустном. Я ведь к чему этот разговор про тетю Аревик затеял… В общем, я ей все о нас с тобой рассказал. И она хочет с тобой обязательно познакомиться. И поговорить хочет. Сходим к ней гости, ладно?

– Хорошо. Мне даже интересно стало на нее посмотреть. А о чем она хочет поговорить? Может, собирается предостеречь от необдуманных поступков, а? Охладить мою пылающую головушку?

– А она у тебя пылающая, да? Ты меня любишь, Марсель?

– Не знаю, Джаник. Честно – не знаю. Если любовью называется то безумие, которое со мной происходит… Я в последнее время разучилась собой управлять, своими мыслями, своими поступками… Разве это не безумие, а? Кстати, который час?

– Половина пятого.

– Уже?! О господи… Я думала, еще до обеда далеко… Время летит, как одна минута! Вызови такси, Джаник, мне давно пора ехать домой!

– Марсель, останься. Прошу тебя.

– Господи, да о чем ты говоришь! Ты же понимаешь, что я не могу не ехать домой! И не смотри на меня так, я не могу, не могу… Я и без того чувствую себя глупой испуганной мухой, запутавшейся в паутине… Господи, ну зачем ты приехал, зачем, зачем?! Это изначально было неправильно!

– Правильно, неправильно. Какая нам теперь разница, Марсель, что правильно, а что нет. Я здесь и я люблю тебя. Другой правильности я больше не знаю.

– Да, Джаник. Я понимаю. Но все равно надо вызвать такси… Мне надо ехать. Я тоже другой правильности не знаю. Давай телефон, я сама вызову…

Дома было тихо – Леня еще не проснулся после ночного дежурства. Марсель на цыпочках прошла на кухню, принялась разгружать пакет с продуктами – успела заскочить в супермаркет недалеко от дома. Предательски шмякнулась на пол жестяная коробка с чаем, прозвенела коротким эхом, и вскоре в кухонном проеме показалось опухшее после сна Ленино лицо.

– Прости, я тебя разбудила…

– Да ничего. Долго спать нельзя, голова заболит. А я, похоже, спал долго…

– Хочешь, чаю сделаю? Я твой любимый купила, зеленый, крупнолистовой.

Она зачем-то протянула ему коробку с чаем, и Леня взял ее в руки, принялся разглядывать с ухмылкой:

– Чаю, говоришь? Чаю – это хорошо…

– Ты ведь именно такой любишь? Правильно?

Он глянул на нее странно, будто она задала очень важный вопрос, который следовало хорошо обдумать.

– Так будешь чай или нет? – снова спросила Марсель, забирая у него коробку из рук.

– Ну давай. Но сначала я под холодный душ… Дежурство ужасно хлопотное выдалось, пострадавших с аварии на трассе привезли, сразу две операции подряд…

– Да? А кто ассистировал?

– Да этот молодой интерн, способный парень… Все время забываю его фамилию. Старый стал, память подводит.

– Да ну… Отличная у тебя память, не выдумывай!

Разговор благополучно вырулил из неловкой ситуации на спасительную профессиональную тему, и… Спасибо тебе, профессиональная тема. Все на месте, все как всегда. Хотя и в других подобных ситуациях Леня вел себя так же – как ни в чем не бывало… Лишь иногда смотрел на нее так, что спину морозило. Но, наверное, это не мороз, это чувство вины насквозь прокалывает мурашками, болезненными и трусливыми. Чует кошка, чье мясо съела! И хоть как себя обзывай, хоть кошкой, хоть сучкой, а никуда от этого Лениного взгляда не денешься! Тем более лицо у него при этом такое… Будто с трудом терпит ноющую зубную боль, и в глазах плещется недоумение – что бы такое с этим больным зубом сделать? Или кардинально лечить, или терпеть дальше, или сразу удалить его к чертовой матери…

– Завтра к Зиновьевым едем, ты не забыла? – спросил Леня, выводя ее из трусливой задумчивости. – У них завтра годовщина свадьбы, я тебе говорил…

– Ой, забыла… Совсем забыла, Лень…

– Стало быть, и подарок забыла купить… Ладно, завтра по дороге в торговый центр заскочим, какую-нибудь полезную для хозяйства хреновину купим.

– Может, газонокосилку?

– Да ну. Где ты у них газоны видела?

– Тогда новый котел в баню… Ира в прошлый раз говорила, старый котел ржаветь начал.

– О, а вот это дело! Молодец, Марсельеза, хорошо придумала!

– Стараюсь, Лень. А заодно и мангал можно новый.

– Точно. И мангал купим.

– А я от себя Ире духи подарю. У меня есть запечатанная упаковка. Хорошие духи, японские.

– Взятки от пациентов берешь, да?

– Это не взятка, это искреннее проявление благодарности. А если чувствуешь, что оно и впрямь искреннее, нельзя отказывать. Это все равно что в душу человеку плюнуть.

– Ладно, с подарками решили… Значит, завтра с утреца и поедем, ага?

Следующий день выдался тихим и солнечным, как на заказ. И все было как всегда – приветливые Зиновьевы, обед на веранде, неспешные беседы, неспешное течение времени… Легкий хмель в голове от вина, ленивая расслабленность во всем теле. После обеда Марсель улеглась на топчан под старой березой, щурилась на солнечные лучи, с трудом пробивающиеся сквозь дрожание листьев. Ваня Зиновьев давно покушался эту березу спилить, но, как он говорил, рука не поднималась. Хоть и старая, а красивая была, зараза. Ветви длинные, гибкие, почти стелются по земле, и под ними так лежать хорошо, и думать о бренности земной жизни…