Изобретение империи: языки и практики

Об этой миссии эмиграции см. подробно: Raeff M. Op. cit.; Struve N. Soixante-dix ans d’émigration russe, 1919–1989. Paris, 1996; Ковалевский П. Зарубежная Россия; история и культурно-просветительная работа русского зарубежья за полвека, 1920–1970. Paris, 1971. Впервые на эту тему написал Б.Э. Нольде: Заграничная Россия // Последние известия. 1920.27 апреля. Нольде считал, что «небольшевистская Россия не имеет территории (как Бельгия во время Первой мировой). Мы существуем как Россия, потому что в условиях свободного европейского общежития мы сохранили свободу служить нашей Родине и нести в нашем сознании ее великую идею. Из России ушла не маленькая кучка людей, а весь цвет страны… Это уже не эмиграция русских, а эмиграция России… Мы должны беречь себя от того, что зовут „эмигрантской психологией“… Мы должны жить родной стихией, нести и углублять наше национальное сознание, радуясь тому, что мы – единственная часть России, которой дано свободно думать и свободно высказывать свои мысли. В чем наше дело?…В той новой России, которую мы готовим, годится не все, что мы несли с собой, когда наступал 1917 г…Мы должны суметь извлечь новые программы и новое понимание наших задач… из трезвой и спокойной оценки свершившегося. Нельзя ни на минуту забывать, что мы вернемся только тогда, когда выкуем в нашем сознании будущую Россию. Россия великого исхода должна быть не вчерашней, а завтрашней Россией…».

771

В то же время можно найти определенное влияние эмиграции на исследования истории России в англоязычном мире. Так, М.М. Карпович представлял «кадетский» взгляд, Ричард Пайпс транслировал консервативный подход П.Б. Струве, а Леопольд Хеймсон воспроизводил социал-демократические взгляды меньшевиков. Таким образом, в американской историографии России имплицитно учитывались различные идеологические подходы, присутствовавшие в среде российской эмиграции (за исключением ультраправой, монархической ее части). К этому можно добавить, что Г.В. Вернадский отчасти может считаться продолжателем евразийства, впрочем, мало прижившегося на американской почве.

772

О евразийстве в контексте правых движений в Германии см.: Luks L. Die Ideologie der Eurasier im zeitgeschichtlichen Zusammenhang // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 1986. Bd. 34. S. 374–395.

773

См.: RiasanovskyN.V. Prince N.S. Trubetskoi’s “Europe And Mankind” // Jahrbücher für Geschichte Osteuropas. 1964. Bd. 13. S. 207–220; Idem. The Emergence of Eurasianism // California Slavic Studies. 1967. Vol. 4. P. 39–72; Idem.

Asia Through Russian Eyes // Russia and Asia: Essays on Russian Influence Upon Asian Peoples / Ed. by Wayne S. Vuchinich. Stanford, 1972. P. 3–29. Взгляд на работы Трубецкого с точки зрения постколониальных исследований изложен: Moore D.C. Colonialism, Eurasianism, Orientalism: N.S. Trubetzkoy’s Russian Vision // Slavic and East European Journal. 1997. Vol. 41. № 2. P. 321–329; Review of N.S. Trubetzkoy: The Legacy of Gengiz Khan and Other Essays on Russia’s Identity / Ed. by Anatoly Liberman. Ann Arbor, 1991.

774

Разумеется, существует огромное количество текстов близких к классическим, в которых идентичность России связывается с азиатской составляющей. Об этом писали многие (начиная по меньшей мере с Карамзина). Но никогда идентификация с неевропейскими народами не была столь однозначной и полной.

775

Trubetzkoy N.S. Letters and Notes / Ed. by R. Jakobson. The Hague, 1975. P. 12–15.

776

См.: П.Н. Савицкий – родным //ГАРФ. Ф. Р-5783. Οπ. 1. Д. 328. Любопытно, что Савинков, как и евразийцы, отдавал себе отчет в той роли, которую сыграли «окраинные» национализмы в русской революции. Но в отличие от евразийцев Савинков предполагал возможность отделения окраин от России, тогда как основной пафос евразийства состоял в защите целостности имперского пространства.

777

Трубецкой Н.С. Русская проблема // На путях: Утверждение евразийцев. Берлин, 1922. Кн. II. С. 294–303.

778

Трубецкой Н.С.

Предисловие // Уэллс Г. Россия во мгле. София, 1920. С. 3–16.

779

Можно отметить факт формирования делегации для участия в мирной конференции совещанием послов в Париже или тот факт, что председатель Русского национального комитета в Париже Карташев (близкий по взглядам к евразийцам историк церкви и политик) писал президенту Франции Пуанкаре, заявляя, что любые решения, касающиеся изменения территориального статуса Бессарабии, принятые без учета мнения «исторической России», не будут признаны будущим правительством России.

780

См., в частности, цитировавшиеся выше работы Рязановского, а также статью Марка Бэссина «„Классическое“ евразийство и геополитика российской идентичности» (Ab Imperio. 2003. № 2). Рязановский назвал книгу Трубецкого «выдающимся русским вкладом в дебаты о колониальной проблеме» (Riasanovsky N.V. N.S. Trubetskoy’s “Europe and Mankind”. P. 212).

781