Читаем Изповедание на трите вери (Книга за трите религии) полностью

Супружество мохамеданское таковое ест: ако е дева, зоват я бекире, ако е вдовица, зоват я мердум. Тие, що са рождени от мохамеданския родители и почестно охранена в дому, на таковий закон ест обверзана, како да я не види никой другий человек освен отец ея и дядове ея, и брати ея, а другое чуждое мужеское око никако да я не види никоги. И сам жених, що хоче да я уземе за жена, не е возможно да я види никако. Како хоче да излезе някоги из дом навон, сас покрито лице излази. Някой юноша, коги хоче да са ожени за някоя девица или за вдовица, проважда от сродници свои жени да я видят какова ест и от них приема вест нейная красота и добронравии ея, що помисли да я уземе себе за жена, и каковае она, не знае. Може да случи по срекя неговая. Тако от страни младоженцовой проважда са почестния и на верности достойния жени и они на матери девици или вдовица показуват, како таковий юноша неженатий или женатий, каквото и отнапреди сказахме, като един муслмиманин до пят жени узема по Божию повелению и по пророческому соизволению, хочет оженит ся. Евленмек по турецкий язик нарича са един дом да будут и като са сговорят изволно, тогива и от двете страни подарки са проваждат взаимно спроти сила и по достойнство, що са браком сочетават. И тогива подават вест на енорийския им и на другите комшии сас тия посредственния жени зарад брачном сговорение. После у ония наречение ден младоженеца на свой дом, такожде и невеста в дом родителей свои нагатвят потребная на празнование брачная и призовават комшии и приятели. Що са маломощнии, у един ден токмо трапезу и ядение предлагат, а мощнейшии на много дни поставляют трапезу и ядене изобилное, и различнии музикии слушат и игратели гледат, и доволно са утешават, и вся честно и безметежно бива то веселие, почто не има вино тамо да пият. И в четверток вечер противно петка, що са били позовани от младоженцова страна, тогива отхождат у невестино дом сас тумпани и музикии, колкото е возможно сас почестное отхожение, и оттамо уземан оная невеста, ала я никой не видя лицето, почто я у двор уземат покритом сас коляска и сас голямое урбанство89

, и возвръщат са вси сас нея в младоженския дом. И невеста оная в харем уземат, сиреч в женское живелище, а младоженецу остане сас мужето на селамлишкий дом, сиреч во мужеское обиталище. И тогива седнат вси позования на трапезах и сас голямое веселие продолжават това и до полунощи. После, коги приближи время да влезе младоженецу при невеста, ала оний жених има наместници, сиреч векили, някои женщина при невестата, тако и невеста има при жениха своего наместника. Тогива имам призове няколко старци от комшиите и като приидут тамо, попита ги имам защо е учинено това собрание и това брачное празденство, и они отговарят, како тия муслиманский син и дъщеря и муслиманская хочут да са уземат в супружество. Ала наместниците стоят тамо, кога соизволи имам да ги има, да му отговорят нихное согласие. Имам пак попита имат ли на това согласие достовернии и честнии мартории, като да утвердят нихная сговор и да биха показали верная мартория. Ала тия, що са оженват, ако ли будут от села, що са далеко един от другий, а они призоват тамо свидетели, и все това чуят и напишат имената и на младоженеца, и не невестата, и на родители их, тако и наместниците, и наместническии родителей, в книгу вси записует ся. Ако ли будут у едно село или у един град и младоженец и невеста, наместниците на имама ответ дават, како имат таковии мартории, ала не е потребно да отговорят они и да марторисват, почто и младоженецу, и невеста, и двоица от тоя село и от тоя град еста, подобно е сами зарад себе да марторисат: ето, и ний есми това. И тогива имам и другите старци приступят, и младоженеца ведно на ония врата, отгдето влязат жените у харему, и оная невеста прииде и стои на двор отвнутре вратния завес сас младоженцовая наместница.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тайная слава
Тайная слава

«Где-то существует совершенно иной мир, и его язык именуется поэзией», — писал Артур Мейчен (1863–1947) в одном из последних эссе, словно формулируя свое творческое кредо, ибо все произведения этого английского писателя проникнуты неизбывной ностальгией по иной реальности, принципиально несовместимой с современной материалистической цивилизацией. Со всей очевидностью свидетельствуя о полярной противоположности этих двух миров, настоящий том, в который вошли никогда раньше не публиковавшиеся на русском языке (за исключением «Трех самозванцев») повести и романы, является логическим продолжением изданного ранее в коллекции «Гримуар» сборника избранных произведений писателя «Сад Аваллона». Сразу оговоримся, редакция ставила своей целью представить А. Мейчена прежде всего как писателя-адепта, с 1889 г. инициированного в Храм Исиды-Урании Герметического ордена Золотой Зари, этим обстоятельством и продиктованы особенности данного состава, в основу которого положен отнюдь не хронологический принцип. Всегда черпавший вдохновение в традиционных кельтских культах, валлийских апокрифических преданиях и средневековой христианской мистике, А. Мейчен в своем творчестве столь последовательно воплощал герметическую орденскую символику Золотой Зари, что многих современников это приводило в недоумение, а «широкая читательская аудитория», шокированная странными произведениями, в которых слишком явственно слышны отголоски мрачных друидических ритуалов и проникнутых гностическим духом доктрин, считала их автора «непристойно мятежным». Впрочем, А. Мейчен, чье творчество являлось, по существу, тайным восстанием против современного мира, и не скрывал, что «вечный поиск неизведанного, изначально присущая человеку страсть, уводящая в бесконечность» заставляет его чувствовать себя в обществе «благоразумных» обывателей изгоем, одиноким странником, который «поднимает глаза к небу, напрягает зрение и вглядывается через океаны в поисках счастливых легендарных островов, в поисках Аваллона, где никогда не заходит солнце».

Артур Ллевелин Мэйчен

Классическая проза
Плексус
Плексус

Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического жанра. Скандальную славу принесла ему «Парижская трилогия» – «Тропик Рака», «Черная весна», «Тропик Козерога»; эти книги шли к широкому читателю десятилетиями, преодолевая судебные запреты и цензурные рогатки. Следующим по масштабности сочинением Миллера явилась трилогия «Распятие розы» («Роза распятия»), начатая романом «Сексус» и продолженная «Плексусом». Да, прежде эти книги шокировали, но теперь, когда скандал давно утих, осталась сила слова, сила подлинного чувства, сила прозрения, сила огромного таланта. В романе Миллер рассказывает о своих путешествиях по Америке, о том, как, оставив работу в телеграфной компании, пытался обратиться к творчеству; он размышляет об искусстве, анализирует Достоевского, Шпенглера и других выдающихся мыслителей…

Генри Валентайн Миллер , Генри Миллер

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века