Изумрудный рассвет

Напирающий спереди ветер всё сильнее задирал нос «Яхонта». А корма его опасно приближалась к воде. Корабль казался целым, но понятно было, что на одной из секций его оболочка повреждена, и часть лёгкого газа сейчас уходит в атмосферу.

Подать дирижабль вперёд капитан не мог – там был опасный склон. Включение маршевых движков на реверс означало следующее – ещё ниже просадить корму, допустить её «залипание» к поверхности воды, и, в итоге, возможность утопить эти движки. Оставался один способ спасти корабль.

Воронцов в остолбенении наблюдал, как вниз рушатся тонны воды из балластных цистерн, как с противным щелчком улетает в кусты обрезанный Жорой гайдроп, как бешено разматывается якорный трос. Выстрел жвака-галса28, и «Яхонт» – Юрин дом, Юрина крепость, взмыл в небеса. Подхваченный верховым ветром, гигант начал быстро удаляться, в попытке развернуться вразнобой работая двумя оставшимися моторами.

Ещё минута, и он пропал в тумане.

О том, что только что произошло на этом берегу, какое-то время напоминал лишь едкий запах выхлопных газов и металлический якорный трос, наискосок уходящий в воду. Потом запах улетучился, остался только трос.

Глава 6

Умереть вне цивилизации анклавов легко и просто. Расслабился на минуту, и ты покойник. Хорошо ещё, если всё произойдёт быстро и относительно безболезненно…

***

Грохот прибоя – самый громкий звук на берегу.

Воронцов, оставшись в одиночестве, некоторое время прислушивается к своим чувствам.

Страшно? Ничуть. Досадно, тоскливо, муторно? Ничего подобного.

Юру с самого детства учили выживать на этой планете. Вокруг был его мир; он очень многое знал о повадках тварей, живущих здесь. Надо просто воспользоваться своими знаниями, чтобы не погибнуть до момента, когда за ним прибудут спасатели или пока не вернётся «Яхонт». Всего-то два-три дня.

Что-то ещё крутилось в голове. Что-то важное.

Самолёт!

Но тут же молодому человеку стало не до самолёта. Он увидел, что к берегу быстрым кролем плывёт человек. Чёрная голова мелькала среди волн.

«Вот сумасшедший! Спрыгнул с дирижабля, с такой высоты!» – с восторгом подумал Юра.

И побежал к тому месту, где в воду уходил якорный трос. Именно там пловец должен был выйти на пляж.

Воронцову до последнего момента не было видно, кто плывёт. Он понял, кто это, только когда Сюли, пробив гребень прибоя, выбралась на мелководье, вскочила на ноги и побежала к нему. Масса воды катилась ей навстречу, желая утащить девочку обратно в океан. Маленькая китаянка упорно рвалась к берегу, на ходу стаскивая через голову свою серую рубашку.

– Отвернись! – прокричала она.

«Да было бы на что смотреть», – скрещивая руки на груди и разворачиваясь к джунглям проворчал про себя юноша.

– Ты это зачем? – спросил он.

– Пиявки.

– Я спрашиваю, зачем с дирижабля сиганула?

– А, это… Тебе помочь. Одному плохо.

Вот теперь Юра испугался. Одно дело – отвечать самому за себя. Другое дело, когда рядом заведомо слабый спутник, и тебе необходимо за ним присматривать.

– Дура! – сказал он в сердцах. – Одному мне в сто раз проще. Сейчас придётся идти в джунгли. Там и так опасно, а тут ещё тебя защищать.

Сюли захохотала так, что юноша тут же усомнился в её психическом здоровье.

Когда же необъяснимое веселье прекратилось, Юра услышал за своей спиной чрезвычайно странные звуки. Сквозь последние всхлипы смеха совершенно отчётливо раздавались мокрые шлепки и чавканье.

– Что там у тебя?

– Я же говорю, пиявки. Не оборачивайся!

Воображение Воронцова тут же услужливо нарисовало картинку: Сюли снимает со своего голого тела пиявок и тут же жадно поедает их. Он содрогнулся от отвращения.

– Зачем ты их ешь?!!

Второй раз девочка смеялась ещё громче, и ещё дольше.

– Я, кажется, уже знаю, от чего умру на этом острове, – наконец смогла выговорить она.

– Ты там скоро? – Юра, мрачный, как чёрный песок под его ногами, разглядывал склоны холмов, подёрнутые дымкой. Время шло.

– Из-за тебя я уронила одежду в песок. Сейчас вытряхну… подожди.

Через пару минут Сюли разрешила молодому человеку обернуться.

Она напялила на себя свою мокрую униформу, предварительно выжав её, конечно, насколько возможно. Но Юра смотрел вовсе не на китаянку, а на странного зверька, снующего вокруг её ног, подбирающего пиявок, и с аппетитом уплетающего их. Землянину существо показалось бы чем-то вроде чрезвычайно пухлой бесхвостой крысы. Шерсть крысы слиплась и потемнела от влаги, поэтому о её цвете трудно было сейчас что-то сказать.

– Это кто?

Сюли приосанилась.

– Юра, это Шан29, Шан, это Юра.

Крыса совершенно не прониклась торжественностью момента. Она продолжала выискивать в песке пиявок и заталкивать их себе в пасть.

«Вот уж кто точно выживет в любом месте», – усмехнулся про себя Воронцов.

– Ладно, – сказал он, естественно, как ему казалось, беря роль лидера на себя, – до вечера время есть. Первым делом надо найти что-то на ужин и заготовить ветки для лежанки. Переночуем здесь, на пляже, а утром пойдём искать самолёт.

Сюли, склонив голову, странно смотрела на юношу.