Изумрудный рассвет

– Я понял! – воскликнул Воронцов. – У меня такое было, когда я осваивал схемотехнику. Всю ночь ковыряешься с деталями, паяешь. Потом под утро подключаешь питание к только что собранному тобой приёмнику, а он оживает, начинает говорить разными голосами.

– Молодец, Юра. Ты хоть и мажор, но мажор правильный. Суть уловил. Большинство людей на Земле, по крайней мере, в то время, когда я там жил, не имели возможности заниматься чем-то подобным. Устройства стали слишком сложными, слишком компактными. Их создание стало уделом ограниченной группы технических специалистов, по сути, отдельной касты людей, отбираемых в гильдии инженеров и учёных ещё в детские годы. Система профориентации безошибочно отсортировывала «физиков от лириков». И неизвестно ещё, кто был несчастнее – запертые в наукоградах «головастики», или плебс, беззаботно проживающий свои жизни в мегаполисах.

– А я бы, шеф, не отказался от беззаботной жизни в большом городе, – мечтательно пропел Кирилл. – Никаких тебе жутких тварей, никаких природных катаклизмов. За тебя уже обо всём подумал кто-то наверху. Предоставил тебе работу, хату. Много свободных раскрепощённых девушек вокруг. И, главное, есть куда их повести. В городе куча развлечений на любой вкус. Чем плохо?

– Ты бы через месяц запросился обратно, балбес. Уж я-то тебя знаю, как облупленного. Взвыл бы от тоски, и сбежал бы из этого рая.

– Ну… пожалуй. Но если б не знал, что можно как-то по-другому, не сбежал бы. Ты же сам сказал, что всё познаётся в сравнении. Значит, пора рассказать нам о своей скучной и никчёмной земной жизни.

– Мне, я считаю, грех жаловаться, – сказал Анатолий Иванович. – Поскольку я состоял в пресс-службе при Новосибирском Академгородке, мне повезло по работе объездить весь земной шар. А это, как вы, наверно, можете догадаться, совсем не то, что годами сидеть на одном месте. Ведь большинство жителей планеты самой глобальной сетью привязано к определённому ареалу обитания. Да и не попутешествуешь особо в условиях энергодефицита…

Второй помощник захохотал.

– Ух ты. Мы тут выслушали увлекательную лекцию о тупой безысходности существования быдломасс, а лектор-то, оказывается, вовсе не относился к этим самым быдломассам!

– Ничего ты, Кирилл, не понял, – расстроился Анатолий Иванович. – Мне, побывавшему во многих местах, лишь яснее была видна общая картина.

– Да ладно, скучаешь поди по Земле?

– Вот ты дурачок. Будто не понимаешь, что настоящий Савицкий никуда не улетел. Он, по всей видимости, продолжил работать журналистом дальше, как и работал, до самой пенсии. На этой планете оказался всего лишь его молодой клон. И этот клон в полном восторге от своей новой жизни. И ни за что не променял бы её на предыдущую.

Но Кирилл из вредности продолжал гнуть своё.

– Ну неужели совсем-совсем ничего не хотелось бы оттуда перетащить?

– Хм. Странная конечно, штука… Ни за что не догадаетесь по чему я по-настоящему скучаю иногда.

Заинтригованные, все замерли в ожидании. А капитан вовсе не спешил продолжить. Он опять откинулся на спинку кресла, будто задумался о чём-то.

– Иваныч? – не выдержал второй помощник.

– Во, вспомнил! Слово вспомнил. Разнообразие этносов20!

– Чего???

– Скучаю я, друзья мои, по огромному количеству культур, существующих на Земле. По шотландцам с их юбками, по чопорным англичанам, по странным японцам, по индусам, креолам, неграм в конце концов… Когда улетали, никто ведь не подумал, что кто-то вдруг затоскует по этому сумасшедшему человеческому винегрету!

Глава 5

– Юра, продублируй потом, на всякий случай, по-китайски, – попросил Анатолий Иванович, переключая свою гарнитуру на громкую связь.

Воронцов кивнул и поднял вверх большой палец.

– Доброе утро, уважаемые пассажиры, – уверенный, хорошо поставленный голос капитана полился из динамиков, установленных во всех помещениях «Яхонта». – Через тридцать минут наш корабль войдёт в зону повышенной турбулентности. Возможны резкие толчки, тряска. Просьба всем ещё раз проверить, хорошо ли закреплён на полках ваш багаж. За пятнадцать минут до входа в зону прозвучит дополнительное оповещение. После второго предупреждения все пассажиры обязаны немедленно занять места на своих койках и выдвинуть предохранительные поручни. Убрать поручни и покинуть койки можно будет только после специального объявления.

С камбузом и медпунктом командир связался чуть позже, потребовав у кока и штатного фельдшера дополнительной проверки того, хорошо ли уложена посуда и прочее имущество.

Этим утром в кают-компании дирижабля состоялось ещё одно важное совещание.

На обеденном столе опять разложена навигационная карта, на которой вахтенные всю ночь карандашом ставили точки, каждые двадцать минут отмечая местоположение «Яхонта». Последняя из точек находилась как раз напротив Мыса Доброй Надежды. Именно так наши воздухоплаватели про себя уже успели окрестить крайнюю западную оконечность Южного материка.