Извилистый путь

Без разговоров я ушел из пещеры, и уселся на камень у выхода из долины, глядя на дорогу. Когда меня сзади окликнул голос, была уже глубокая ночь, и я думал, что уже не дождусь старую драконицу, и ей так и придётся умереть в своем огромном теле.

Позади меня стояла женщина, завернутая в мой плащ.

Так у меня и появилась гора денег и власть. Так я стал Эрландо эл Эрнст!

Я снова приложился к фляжке, гном и гоблин задумчиво смотрели на меня.

— А где теперь твоя дракона? — спросил зеленый.

— А я ее спрятал! И ей не плохо там живется! — улыбнулся я. Ну, не рассказывать же мне, что Кристалина и есть золотая драконица!

— А покажешь?!

— Нет!

— Ну пожа-а-лусйта! — заныл любопытный Муса.

— Муська, отвянь от него! — прогудел Сурнгин. — Чтоб ты ходил, и пялился на нее, а потом не мог язык за зубами удержать?!

— А как она выглядит? — зашел гоблин с другой стороны.

— Молодо! — отчеканил я. — Все!

* * *

На следующее утро мы продолжили путь. Спать на земле уже было холодно, заканчивался второй месяц осени. Мы сели на лапнике зябко ежась, и потирая руки покрутили головами в поисках гнома. Тот куда-то запропастился, и в голову начали лезть всякие нехорошие мысли. А может его уже… того… расстройство желудка одолело? И теперь наш охранник где-то тяжко мучается?!

Ан, нет, вот он с довольной рожей выбрался из кустов. В руке два зайчонка, ночью попавших в силки! Завтрак обещал быть вкусным.

— А ты, зеленый человечек, дух за хворостом! Эрландо, на тебе вода!

Я подхватил котелок, и бодрой походкой, чтобы разогнать кровь пошел к речушке. Прежде всего, я избавился от лишней воды, и умылся холодной водой, наполнил жидкостью котелок, и вернулся назад. По дороге обломал у корня невысокую сухостоину, и приволочил ее к огню. Вскоре из зарослей появился Муса, таща в обнимку хворост, сбросив его рядом с костром, вытащил из кармана различные листочки и ростки.

— Испоганишь похлебку, я тебе твои уши еще большими сделаю! — угрожающе заявил Суги, водружая котелок над огнем.

— Боюсь-боюсь! — хмыкнул гоблин. — А не понравится, я сам съем!

— Я тебе дам — сам!

— Ну, так тогда молча жди!

Гном для виду поворчал, но больше не сопротивлялся. Мою деревяшку Суги наломал голыми руками, не смотря, что она была в полтора моих роста, и сломал яя со второго раза, костер загорелся бодрее, вскоре зайчонок сварился, и мы с удовольствием его утоптали, запивая бульоном. Вопреки опасениям Сурнгина еда получилась вкусной, и он аж причмокивал.

— Ты хоть бы спасибо сказал, хамло! — возмутился гоблин. — Сожрал и не муркнул!

— На здоровье, мой зеленый человечек!

Гном подхватил котелок, и отправился к реке его мыть, и спустя полчаса мы были уже в пути.

— Правда, с хлебом было вкуснее, — цыкнул зубом гном и сломал тонкую ветку. Ножом заострил ее, и принялся увлеченно выковыривать мясо, застрявшее между зубов.

— Как думаешь, нам долго топать до твоего графства? — поинтересовался гоблин.

— Недельки три, на лошадях. Я думаю. Мы далеко ушли по скалам на северо-запад, и теперь возвращаемся назад.

— О-о-о, — страдальчески закатил глаза зеленый. — Мы так и к первому снегу не успеем! Я хочу тепла, еды и спокойствия! Чтоб больше никуда не идти, не спать на земле, рискуя заработать воспаление легких!

— Муська, ну ной, и без тебя тошно!

— А вот за Муську я могу и горба намять! — возмутился гоблин. — Как же ты меня достал! Мне уже кошмары снятся, с тобой в главной роли!

— Ты думаешь, мне они не снились, когда мы еще руду копали? И ничего, привык! Так что и ты привыкай! Тебе не долго осталось, месяца два… ну три… пол года.

— Рррр! — зарычал гоблин, сгибая пальцы наподобие когтей, и тряся руками. — Как же ты меня достал! Я тебя ночью убью!

— Не получится. Спасибо, что предупредил! Теперь я тебя обухом топора по голове на ночь — хрясь, и спокойно ложусь спать. На утро водичкой в лицо побрызгал, и мы пошли дальше! Если, конечно, я вечером не перестарался, и ты до утра уже и околеть успел….

Гоблин оттопырил нижнюю губу, дуновением сдувая челку с глаза.

— Как же ты…

— Уже слышали, давай что-то но…

Из-за деревьев потянуло дымком. Мы сбавили обороты, и пошли медленнее, пузатый коротышка снял кирку со спины и перехватил поудобней.

— Первые люди?

— Не медведи же! — так же шепотом ответил гоблин.

— Зеленый, дуй на разведку! Тебя не так хорошо видно в траве, ты с ней сливаешься! — Сказал я, гоблин сплюнул, но в кусты полез, а мы затаились. Через минуту Муса вернулся:

— Четыре организма. Грязные, вонючие, заросшие… Подозрительные товарищи!

— Да, доверия не внушают. Совсем-совсем… — Я задумчиво почесал трехдневную щетину.

— Как и мы, — подтвердил гном.

— Эй! — послышался возглас за нашими спинами. Мы синхронно повернулись. Перед нами стоял субъект. Точно такой, как его описывал Муса: грязный, одетый в рванье, и т. д. и т. п. — Вы кто?

— У нас аналогичный вопрос: ты кто?! — не растерялся гоблин.

— Эй, парни! — с улыбкой крикнул стоящий перед нами. Гнилые, сломанные зубы вызывали приступы тошноты. — Смотрите кто у нас здесь!