Извините, я опоздала. На самом деле я не хотела приходить. История интроверта, который рискнул выйти наружу

Прямо перед тем как ведущий объявляет каждое имя, мне становится плохо. По ходу вечера вероятность того, что это будет мое имя, возрастает экспоненциально, но мое имя никак не вытаскивают. Это настоящая пытка. Уже 45 минут у меня гипервентиляция. Как они могут так поступать с нами?

На этот раз я в обычной футболке и джинсах – они лучше отражают меня настоящую.

Уже выступили 10 человек, а значит, осталась еще половина. Я вся разбита, волосы спутались, потому что я часто провожу по ним руками, подводка размазана, губная помада давно стерлась из-за того, что я пью воду, ведь во рту сухо. Я пытаюсь вспомнить свое выступление. Я вся вспотела. Я должна быть следующей, думаю я, когда ведущий называет еще одно имя.

Но это не я. Ведущий вытаскивает имя 12-го комика. А потом 13-го.

Какая королева сейчас правит в Англии? Может ли она убить меня?

– Аплодисменты, пожалуйста, поприветствуем…

Я настолько обессилена, что даже не узнаю собственного имени. Сэм сильно хлопает меня по ноге. ОЙ!

Я бросаюсь к сцене. По пути я пытаюсь махать руками, будто я действительно в нетерпении, хладнокровна, уверена в себе и просто веселый человек, но у меня есть силы поднять только одну руку.

Я поднимаюсь на сцену и беру микрофон у ведущего. Ну, поехали. Теперь начинается очищение души от пятен.

Вы когда-нибудь видели что-то печальнее, чем женщина, одна поющая тоненьким голоском «(Is This The Way To) Amarillo» для себя на сцене перед аудиторией, полной апатичных миллениалов в модных кроссовках?

Не видели.

Однажды в отпуске я случайно проехала по пешеходной улице в Италии. Старые итальянские дамы начали бить по машине своими сумочками, а итальянские мужчины в гневе и разочаровании дубасили по ветровому стеклу. Я продолжала кричать им:

– ДА, НО ЧТО ВЫ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ Я СДЕЛАЛА СЕЙЧАС? У МЕНЯ НЕТ ДРУГОГО ВЫБОРА, КРОМЕ КАК ЕХАТЬ ДАЛЬШЕ!

Сейчас похожая ситуация, но на этот раз я пою толпе из 20 с чем-то человек с каменными выражениями лиц, которые взглядом умоляют меня остановиться. Одна женщина в первом ряду даже закрывает лицо волосами, чтобы спрятаться от моих шуток.

Я словно тону. Я не помню даже, какие именно шутки рассказывала. Все стало черным.

Я проговариваю шутки на полной скорости и вдруг наконец слышу смех. Едва слышное хихиканье зрителей, когда я описываю сильные чувства, которые я испытала к актеру Хью Гранту после просмотра фильма «Четыре свадьбы и одни похороны» в детстве.

В конце концов я вставила микрофон обратно в стойку и побежала в зал, чтобы занять свое место. Сэм успокаивающе обнимает меня. Утешительные обнимашки. Затем вдруг:

– Купите ей выпить! – кричит мужчина позади меня.

Я спасена! Если вы так же хороши, как и ваше последнее шоу, то этот человек – доказательство, что это шоу не было полным провалом. Я ошеломлена.

Вечер принимает неожиданный оборот. Каждый из следующих комиков выступает все страннее предыдущего. На сцену выходит женщина, и зрители, включая меня, не могут понять, шутит она или нет. За ней идет мужчина, который пытается объяснить более глубокий смысл рэп-текстов, но забывает все слова. Он обхватывает голову руками, пытаясь вспомнить, и умирает прямо на сцене. Приходит женщина и притворяется сексуальной малышкой. Хватит уже.

Этот зал – кладбище скомканных списков желаний. Наконец пришло время для церемонии вручения статуэтки. Традиция гласит, что в конце шоу артисты, которых публика выбрала для «покупки выпивки», поднимаются на сцену и проходят через унизительные «аплодисменты»: публика хлопает своему любимому комику, а тот, кто получил больше всего оваций, объявляется победителем.

В моей средней школе был похожий процесс оценки чирлидерш, за исключением того, что они должны были делать колесо по всей длине спортзала перед всей школой. Я поклялась никогда не участвовать в чем-то столь унизительном, но не учла катастрофической глупости, которая пришла ко мне с возрастом.

Я так близка к трофею. Я соревнуюсь с четырьмя мужчинами, поэтому должна победить, чтобы уничтожить патриархат. Я сжимаю кулаки. Ведущий жестикулирует в мою сторону, как будто я ценная ваза, которую он пытается продать, прося аудиторию хлопать.

Но что это? Зрители аплодируют. Мне. Неужели у меня действительно все получилось? Удалось ли мне одержать победу в самый тусклый комедийный вечер в истории и прикарманить этот сладкий, сладкий золотой трофей?

Ну, нет.

В реальной жизни случается так: даже если на тебе толстый слой помады и туши от NARS и ты первая, кому хлопают, в конечном счете ты проигрываешь 16-летнему ямайскому подростку, который выступил всего с парой шуток, но держался как телеведущий Дэвид Аттенборо. Он стал нашим чемпионом.

Ты мрачно спускаешься со сцены, идешь домой, долго принимаешь душ, ешь карбонару, понимаешь, что в кухонном шкафу снова завелась мышь, и засыпаешь, мечтая о Шотландии.

Пол однажды сказал мне: «Страх быть отвергнутым хуже, чем реальность».

Со всем уважением, я не согласна.