Извращенная преданность

Я мрачно уставилась на тарелки перед собой, прислушиваясь к оглушительной тишине квартиры. Слезы застилали мне глаза. Мне нужно было найти ее, пока не стало слишком поздно. Я всегда была смотрителем в наших отношениях. Моя мать была как ребенок во многих отношениях. Мне не следовало слушать врачей. Я с самого начала знала, что моя мать безнадежна. Был только один человек, к которому я могла обратиться.

Я напечатала.

Я: «Мне нужна твоя помощь, Фабиано. Пожалуйста».

И нажала «Отправить».

ФАБИАНО

— Сегодняшний день принесет нам миллионы, — сказал Нино.

Я оторвал взгляд от экрана телевизора, показывающего разминку перед гонкой. Нино смотрел на айпад у себя на коленях. Римо покачал головой на брата, раздраженный.

— Ради всего святого, наблюдай за гонкой. У нас есть букмекер. Наслаждайся хоть раз. Перестань вести себя как гребаный математик.

Нино пожал плечами.

— Я не верю в нашу контору, где они могут сделать лучшую работу, чем я. Зачем соглашаться на меньший вариант?

Савио фыркнул.

— Ты так чертовски самоуверен.

Если бы Нино не был братом Римо, он бы изучал математику или что-нибудь в этом роде. Он был гением, что делало его вдвойне смертоносным.

Римо выхватил нож из чехла, висевший у него на груди, и бросил его одним движением запястья. Острое лезвие пронзило мягкую коричневую кожу рядом с левым бедром Нино. Нино оторвал взгляд от айпада, потом посмотрел на нож, торчащий из дивана.

— Хорошо, что гонки приносят нам столько денег, если ты дальше продолжишь уничтожать нашу мебель, — протянул он.

Римо отмахнулся. Нино положил айпад на стол рядом с собой и вытащил нож. Он начал крутить его между пальцами.

— Ну и как там твоя официантка? — спросил Римо. — Она еще не надоела?

Я пожал плечами.

— Она достаточно занимательна.

Уверенные глаза Нино смотрели на меня поверх его игры с ножом. Я не был уверен, что именно он понял из того единственного раза, когда увидел меня с Леоной. Он не понимал эмоций. Это было моим спасением.

— Хороший трах? — усмехнулся Савио.

Мне не нравился поворот, который принял наш разговор.

— Какого черта! — воскликнул Савио, указывая на телевизор.

— Адамо ведет одну из гоночных машин.

Мы все повернулись к экрану. Адамо обгонял сразу две машины; их водители не видели, как он выстрелил им вслед.

— Хорошие навыки вождения для тринадцатилетнего, — сказал я.

Римо нахмурился.

— Когда-нибудь я убью его, брат он мне или нет.

В кармане джинсов завибрировал мобильник. Я достал его и посмотрел на экран. Леона.

Леона: «Мне нужна твоя помощь, Фабиано. Пожалуйста».

Почувствовав на себе взгляд Римо, я сунул мобильник обратно в карман.

— Твоя официантка, — сказал он.

Я скрестил руки за головой.

— Она может подождать.

— Зачем тебе тратить свой день с нами, если ты можешь хорошо потрахаться? — спросил Савио и встал. — Римо, вообще, почему ты не организовал какое-нибудь развлечение?

Римо потянулся к мобильнику.

— Очевидно, семейное время закончилось. — затем он рассмеялся собственной шутке, прежде чем его глаза скользнули ко мне. — Иди к ней. Тогда нам не придется делиться с тобой девочками.

Я встал, пожав плечами, как будто мне было все равно, уйду я или останусь, но голова шла кругом. Что происходит? В сообщении Леоны звучало отчаяние.

— Не перенапрягайся со своей девушкой, — сказал Римо с акульей улыбкой. — Будет плохо, если мой силовик проиграет бой.

Я закатил глаза. Мой следующий бой был через шесть дней в канун Нового года.

— Не волнуйся.

Когда я ехал к Леоне, улицы были пусты. Люди праздновали Рождество со своими семьями. Время от времени я мельком видел окна, где люди обменивались подарками или делили семейный ужин. Я знал, что большая часть этого была фасадом. Моя семья всегда делала большое шоу из празднования Рождества вместе, но за закрытыми дверями мы были так далеко от счастливой семьи. Наш отец всегда заботился о том, чтобы мы были несчастны.

Вчера вечером было первое Рождество, которое я хотел отпраздновать. Из-за Леоны. Мои руки сжались. Мне не следовало отдавать ей браслет. Не знаю, что на меня нашло.

Ничего. Я хотел избавиться от этой чертовой штуки. Вот и все. И почему бы не отдать его Леоне?

Я припарковался на улице Леоны и вышел из машины. Я не потрудился написать ей. Я позвонил, и мгновение спустя Леона открыла дверь, выглядя удивленной и облегченной. Ее глаза покраснели от слез. Я предпочел не комментировать. Утешать других не было моей сильной стороной, и у меня было чувство, что она предпочитала, чтобы я игнорировал ее эмоциональность.

За ее спиной я увидел маленькую квартирку, которую они с отцом делили, с потертым ковром и пожелтевшими от дыма обоями. Она проследила за моим взглядом и покраснела.

— Я не думала, что ты приедешь, — тихо сказала она.

— Я здесь.

Она медленно кивнула и широко распахнула дверь.

— Хочешь войти?

Квартира была далека от того, чтобы приглашать кого-то, но я вошел внутрь. Леона закрыла дверь, ее руки крепко обхватили меня за талию, и она вздрогнула. Поколебавшись, я поднял руку к ее голове и легонько коснулся ее.

— Леона, что происходит?