Изыди (СИ)

В отношениях с женщиной прошедшее время ничего не значит. Пусто. Ноль. Настоящее, здесь и сейчас, - вот закон женщин. Все попытки реанимировать прошлое они пресекают, руководствуясь исключительно инстинктом. Воспоминания у них всегда останутся воспоминаниями. Это закон женщины и того, кто сейчас с нею. Любые сентенции на тему "А помнишь, как мы с тобой... а ты любила меня хоть немного?" ровным счётом ничего не значат. Даже если бросаешь её ты. Нет-нет да и приходят в голову дурацкие вопросики типа: "А ты и правда любишь его?" И они только прибавляют злости. После такого вопросика обязательно будет женское жёсткое "правда" и отведённый в сторону взгляд. Интересно за этим наблюдать. Женщины всегда стараются показать серьёзность настоящего и полное безразличие к прошлому. У них это называется забвением. Прошлое у женщин стирается из памяти вчистую.

- Борис, вот мне интересно, а тебя когда-нибудь женщина бросала? - не выдержал я и учинил-таки допрос-расспрос, после того как приятель расстался со второй женой. - И вообще что ты при этом чувствуешь?

Наверное, что-то грызло меня изнутри. Мне хотелось найти себе оправдание, что есть индивидуум, который поставил бросание женщин на поток без всяких угрызений со стороны душевной субстанции, называемой совестью.

Борис элегантно уходил от моей попытки его уколоть:

- Я не бросаю женщин - я с ними развожусь после глубокого расхождения жизненных позиций. Но, как ты знаешь, я никого из них не забываю.

- Когда-нибудь ты почувствуешь, каково это, когда тебя оставляют ради другого. - Я не сдерживал себя, когда приятель начинал рассуждать на тему "жизненных позиций", и превращался в противного зануду. - И тогда Эдичка11 станет твоим любимым литературным героем. Станешь, как и он, буддистом.

- Почему буддистом?

- Ну, чтобы избавиться от пожиравшего его бессилия и от своей брошенности любимой женщиной, ему пришлось стать буддистом: он понял, что в женщине надо любить человека.

- Но это ведь его бросили! - резонно отбивался Борис, тут же любопытствуя, принимая мой юмор за чистую монету: - А ему это помогло?

- Эдичка считает, что помогло. Ты, например, никогда не думал, что твоя жена может быть с кем-то ещё? - необидчивость Бориса подхлестывала меня: - Тебя никогда не интересовало, как он засовывает твоей бывшей: резко, одним движением, или постепенно, поступательными и медленными толчками?

- А почему тебя это интересует? - удивлялся Борис. Моя любознательность была непонятна ему.

- Ну, как почему? Тебе известен закон женщин "Здесь и сейчас"? Он работает на него, а не на тебя.

- Меня это не волнует. У меня другой закон - "Паст пёрфект"12 . Я никогда не жалею о прошлом. Гадом буду. А что до Эдички, то это его проблемы. И он решил их, когда описал всё это. Так, кажется? Ты меня извини, но без отвращения читать это невозможно. Ты мне это зачем подсунул?

Когда на пожелтевших страницах случайный друг Эдички из первой попавшейся подворотни содрогался ему внутрь, изливаясь бурными потоками, я содрогался в конвульсиях рвотных. И мне стало до жути интересно, какая реакция от этих строк могла бы быть у Бориса. Я захотел сравнить, поэтому и рекомендовал ему "Эдичку". У меня, например, каждая прочитанная фраза сопровождалась рвотным рефлексом (я, как назло, приступил к чтению после сытного обеда). Я думал, что вкусив жаркого из якобы гуся в одной симпатичной забегаловке, вкушу и прикольного чтива, о котором был много наслышан. Книжка давно лежала на самом видном месте в ожидании, когда я возьму её в руки, отчего уже пожелтела от времени. Но я всячески откладывал "Эдичку" на потом, на сладкое. На десерт. Десерт "пошёл", только обратно.

- Нет, это не мой метод. И почему именно негр? Он что, бабу не мог найти? Жалкий он там какой-то, - поделился Борис впечатлениями после прочтения.

Я был разочарован. Мне оказалось не с кем обсудить, как элегантно в послесловии автор отметил кажущееся сходство автора и главного героя. Если писать от первого лица, то это сходство всегда появляется. Есть такая игра - обязательное замечание автора о том, что не всё написанное от первого лица следует отождествлять с самим автором. Об этом же часто пишут и критики - в конце прочитанного. Так заведено. Положено показать автора как мастера фантазий.

Я всё-таки попытался втянуть Бориса в дискуссию:

- Может, письменное воплощение таких фантазий и есть то самое мастерство, которое называют шедеврами воображения. Вроде как последний литературный писк. Но, знаешь, я не поверил. Представить извергающийся чёрный член у себя во рту - это для меня за пределами всяческих фантазий. А воспроизвести это в реальности - извиняюсь, слишком развит рвотный рефлекс. У меня очень слабый желудок. Пожалуй, твоя тема девственниц с крокодилами будет поинтереснее.

- Эдичка прав в одном: чтобы было правдиво, это надо пережить, - отвечал Борис полушутя-полусерьёзно. - Слабо смыться в Полинезию и заделаться вождём местного племени? Заодно и девственниц попробуешь.

- Девственницы - это по твоей части. Вот ты вождём там заделаешься точно. Жениться можно на всех сразу.