Читаем Je dois sortir: Книга размышлений полностью

Стереотип поведения, заложенный в детстве, крепок. Я – основа. От моих действий зависит счастье окружающих. Шаг влево, шаг вправо – и количество недовольных возрастает в геометрической прогрессии, а я усугубляю своё чувство вины. Что не справилась с задачей. Не потянула. Не вывезла. Поддалась своим глупым желаниям, своим низменным, эгоистичным, антиобщественным мечтам о личном маленьком счастье. Может, вообще каком-то непонятном никому, кратковременном, странном, но, как бы это ни было – моём. А я была рождена и воспитана для жизни общественной, семейной, где ценности всех всегда априори важнее ценностей, слабостей, эгоистичных желаний отдельных индивидов. Где я должна заботиться, чтобы все были счастливы и довольны. А я, дожив до своего возраста, пытаясь как-то примирить в себе вбитое в детстве и настоящее своё, наконец-то начала осознавать, что я – дура!) Я научилась быть счастливой в мелочах, ловить кайф от солнечного денька, от возможности почитать книжку в одиночестве, схомячить брикет мороженого втихаря, сбежать в горы на пару недель, попариться в бане без свидетелей, заговаривая воду в кадушке… Но я разучилась быть счастливой сама по себе, без оглядки на то, кому моё счастье может принести разочарование, неудобство, кого может разозлить, обидеть, нарушить планы – сделать несчастным. Все эти вальсирования между столиками с пятью подносами в руках всегда приводят лишь к одному – громкому ба-бах!! И множеству облитых соусом людей. Все одновременно не бывают счастливы никогда. Поэтому всё равно придётся выбирать. Либо быть хорошей для всех, в ущерб своему маленькому дурьему эгоистичному счастью, либо стать для кого-то не очень хорошей. Но при этом научиться быть счастливой реально, а не взаймы, чувствуя свою вселенскую вину за содеянное. Хватать, держать и хвастаться своим счастьем на каждом углу. Мне этому ещё учиться и учиться. И не знаю, успею ли я получить и этот красный диплом)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза