К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №21 от 25.05.2010

Мезенцев требовал действовать, но только не молчать, не соучаствовать в преступлении хунты.

Не до конца выслушав монолог возмущенного перебежчика, хозяин кабинета сдержанно отозвался:

- Члены ГКЧП сделали главную ошибку. Сказав «А», не сказали «Б» и все остальные буквы алфавита.

Мезенцев, как он пишет, своим ушам не поверил. Но собеседник не остановился на одной фразе. Он развил свою мысль, процитировал все положения «Постановления №1...», которые в этой же заметке автор назвал «печально знаменитым».

Интервью прервал телефонный звонок. По обрывкам фраз Мезенцев догадался, что член Политбюро говорил с кем-то из высших военных: «Хорошо... Хорошо... Действуйте так... А что же Дмитрий Тимофеевич?!».

Вот что он услышал перед тем, как трубка полетела на рычаг.

Вчитываясь в заметку, надо отдать должное железной выдержке Олега Семеновича. Будучи возмущенным неуклюжими действиями членов ГКЧП, а если смотреть глазами рядовых тружеников, то такие действия правомерно было бы назвать элементарной трусостью, — будучи возмущенным, он согласился дать интервью этому мерзавцу, вчерашнему работнику ЦК.

Тот лез в душу, предвкушая, что интервью будет сенсационным. Этой заметкой он покажет демократам, кого нужно немедленно изолировать. Такие люди, как Шенин, способны поднять людей против Горбачева и Ельцина. А этого нельзя допустить, иначе в будущем, если переворот не получится, не на кого будет опереться.

Журналисты желтого окраса — этот самый продажный слой интеллигенции — усердно трудились, поливая грязью гэкачепистов.

Вот к ним, этим журналистам, и примкнул Мезенцев. Он уже окончательно понял, как сам себе признался, с кем его свел случай.

Сначала он якобы сомневался: «Неужели и он — предатель?» А дальше сомнения отпали, когда член Политбюро Шенин сказал:

— Так вот, товарищ Мезенцев, я согласен с мыслями и действиями ГКЧП. И дистанцироваться от руководства страны не буду. Если хотите, идите к Ивашко или к Дзасохову. Может, они с вами согласятся.

Дзасохов, по всей видимости, согласился.

10 сентября заметка Мезенцева была опубликована. К ней усердный автор приписал постскриптум:

«Если изложенное здесь представляет интерес для следствия по делу о государственном перевороте, прошу считать это официальными показаниями. К.М.».

Кто же тогда работал в ЦК? Что за люди, подобравшиеся к вершине партийной власти?

Ответ отчасти дает открытое письмо секретарю ЦК (бывшему) Дзасохову и некоторым другим.

Автор письма — Тамара Александровна Шенина, супруга Олега Семеновича.

Письмо опубликовано ровно месяц спустя в «Независимой газете», в той же газете, где была опубликована заметка Мезенцева.

Письмо называлось: «Когда спросится с живых?»

Вот его содержание:

Глубоко неуважаемый мною Александр Сергеевич!

29.09 в передаче «Взгляд» вы сообщили, что, оправдываясь перед Горбачевым, сказали буквально: «Михаил Сергеевич! Мы все в дерьме!» Я, конечно, не знаю, кто-то, может, и с удовольствием, разделяет с вами эту участь, но говорить за всех не надо. Еще лучше, если будете говорить только о себе, так как вы давно в нем, в этом самом.

Объясняю: с октября прошлого года, когда я приехала в Москву, меня поразило ваше внимание к Олегу Семеновичу. Ну буквально шагу ступить без вашего присутствия он не мог. Вначале я это относила к тому, что вы ему очень симпатизируете, но когда, только что расставшись с ним на работе, вы проверяли, приехал ли он домой, мы поняли: КОНТРОЛЬ.

Вас не унижала такая роль?

Теперь-то я вижу, как вы выкарабкиваетесь, и считаю свой вопрос наивным. А что значили ваши возбужденные разговоры об обстановке в стране и о том, что «все делается не так»?

Уже к весне мы стали избегать вас и, если выходили гулять, то старались с вами не встретиться (вы не могли этого не заметить, но в «друзья» по-прежнему рвались), именно чтобы перед сном погулять спокойно.