К бою!

Высказавшись, Фармер умолк, вытер платком вспотевший лоб, внимательно всмотрелся в задумчивые глаза молодого человека и, пожевав губами, совсем притихшим голосом произнёс:

– Прощай, Бобёр, мы с тобой больше никогда не увидимся, осталось мне совсем немного, моё время на исходе. Будь дерзким, расчётливым и решительным, и тогда никто не будет в силах тебя остановить. Единственное, что прошу, невзирая на несовершенство человеческой натуры, не становись жестоким и беспринципным человеком, это губительный путь, ведущий прямиком в бездонную пропасть, выбраться из которой практически нереально…

– Я непременно учту ваше пожелание, – так же тихо отозвался Бобёр, внезапно ощутив, как холодные мурашки пробежали между его лопаток. Промолчав несколько мгновений, он поднялся и, одёрнув армейский комбинезон, сказал: – Я благодарю вас за всё и в особенности за советы, они были для меня далеко не лишними. Сейчас мы идём в бой, будет жуткое по своему накалу сражение за обладание стратегическими планетарными системами Новой Тортуги и Хипори. Мы их, без всякого сомнения, отвоюем и возьмём под свой контроль, но в результате на нас набросится вся армада вторжения, так что передайте лорду-спикеру: Великобритания получит в ближайшее время столь необходимую передышку, но лишь на короткое время, впрочем, как и всё человечество в целом. Как там будет дальше, только одному Богу и известно…

– Непременно передам, – ухмыльнулся Фармер, – но, повторюсь, береги себя, скоро ты станешь мишенью номер один. Береги себя, парень, ты нужен живым.

Тяжело вздохнув, Фармер с плохо скрываемой печалью натужно улыбнулся и сказал:

– Не буду тебя больше отвлекать, впереди тебя ждёт страшное сражение. От всей своей души желаю тебе и твоим людям одержать блестящую победу над врагом рода человеческого. Прощай, Пётр, да поможет тебе Бог…

Попрощавшись, Фармер, не дожидаясь ответа, отключил связь, оставив Бобра в крайне задумчивом состоянии, но слишком задумываться тот не стал, отложив это на более подходящее время. Сейчас необходимо было полностью сосредоточиться на предстоящем сражении, которое должно было начаться буквально с минуты на минуту.

За время разговора с Фармером боевые эскадры заняли позиции, и вперёд пошли малые разведывательные корабли, и как только табло обратного отсчёта показало нули, вперёд двинулись малые разведывательные корабли, а спустя некоторое время пошли минные тральщики. Разведчики обнаруживали скрытые минные заграждения, а тральщики, не теряя времени, разбрасывали миниатюрные заряды и двигались к следующим заграждениям, и всё это происходило под покровом невидимости. Пока противник ничего не замечал, хотя его системы объективного контроля работали на полную мощь, но так долго продолжаться не могло и рано или поздно враг должен был обнаружить движение хорошо скрытых кораблей. Так оно в конце концов и произошло через три часа после начала операции, операторы систем объективного контроля заметили что-то неладное и запустили разведывательные беспилотные аппараты.

Разведывательным аппаратам потребовался ещё час, чтобы, наконец, разобраться, что вообще происходит, и только в этот момент вступили в действие тяжёлые артиллерийские равелины. Первые же залпы орудий главного калибра нанесли тяжелейшие потери противнику и основательно повредили его оборонительные линии. После первых минут хаоса и суматохи командование противника взяло ситуацию под свой контроль и незамедлительно стало разворачивать первый эшелон обороны.

Несмотря на серьёзные потери от плотного огня главного калибра артиллерийских равелинов, противник перестроился и стал активно отвечать и выстраивать вторую линию обороны. Враг был опытный и действовал в сложившихся для него крайне невыгодных обстоятельствах грамотно и весьма эффективно, но все же внезапность нападения играла свою роль. Потери, понесённые в первые минуты штурма Хипори, невозможно было восполнить, что не давало командованию врага заткнуть все образовавшиеся в обороне прорехи, чем и воспользовался адмирал Верещагин, командовавший общим штурмом, запустив несколько волн гончих торпед с дальних дистанций.

Чуть больше половины торпед были сбиты на подходе, но остальные, пробив защиту, уничтожили около десяти процентов кораблей, а последующие волны разнесли в щепу всю первую линию обороны, а отдельные торпеды достали даже корабли второй линии. Столь стремительный разгром первой линии вызвал панику в рядах противника, но его командование жёсткой рукой взяло всё под контроль и вновь взялось переформировывать вторую линию обороны и подводить резервы для формирования третьего оборонительного пояса.