К чему приводит любопытство

 Агнеса была знакома с настоятелем церкви с того момента, как попала в монастырь. После смерти ее батюшки отец Вениамин был первым человеком, который относился к ней тепло, почти по-отечески. Ее родной отец был очень занят и часто отсутствовал, уделял детям мало внимания. Будь у нее такой папа, как отец Вениамин, вздыхала она украдкой, возможно ее судьба сложилась бы не так трагически, хотя ей не хочется жаловаться на свою судьбу, жаловаться – Бога гневить. А Богу она за все благодарна, даже за своего отсутствующего неделями и месяцами отца и даже за те невзгоды, которые обрушились на ее семью в последнее время.

– Здравствуйте, отче! Право, я не знаю, зачем я вам понадобилась, но сделаю все, что в моих силах, чтобы угодить вам.

– Знаю, что так и будет, – вы человек ответственный, начитанный, образованный. Такой мне сейчас и пригодится. А дело вот в чем, нашему храму принесли в дар икону. На вид старинная и недавно была отреставрирована. Владелец умер и завещал нашему приходу, вот ее и принесли. Я знаю от матушки-настоятельницы, что вы, сестра, разбираетесь в иконной живописи. Могли бы вы картину посмотреть и дать ей свою оценку. Мне нужно внести ее в инвентарный реестр нашей церкви, а я ни год, ни век ее создания не знаю. Вы присядьте здесь и подождите, а я вам ее сейчас принесу.

 Священник вернулся минут через пять и перед Агнесой предстала картина – довольно большое полотно, на котором были изображены апостолы Петр и Павел. Над каждым из них была надпись латиницей Petr и Pavl. Павел держал указательный палец вверх, как бы в назидание потомкам. Агнеса начала рассматривать полотно в узкой, ничем не примечательной раме. Задняя часть полотна была темной от времени с небольшими разводами, которые остаются, когда пыль въедается в холст. Рама была не такой старой, но все же потемневшей от времени.

– Это, скорее всего, XIIIV век, может быть, конец века, а реставрировали ее не недавно, как вы предположили, а лет так двадцать пять назад, тогда же и раму меняли.

***

 Возвращалась Агнеса в монастырь, пропустив вечернюю молитву, она так и не решилась сесть на велосипед и попробовать ехать. Она тащила его рядом с собой, размышляя о странной иконе, появившейся в приходе отца Вениамина. Эта икона не была написана в классическом стиле иконописи. Агнеса решила, что на следующий день зароется в бибилиотеке и попробует отыскать сведения о полотне или церкви, где оно могло быть раньше, а если повезет, то и об авторе.

 Через два дня настоятельница, не вызвав Агнесу к себе, как это бывало обычно, сама пришла к ней в келию:

– Сестра Агнеса, я должна вам что-то сообщить очень важное. Но прежде дайте обет молчания о том, что вы от меня сейчас услышите.

 Агнеса кивнула головой.

– Дело в том, что отец Вениамин пропал. Вчера после обеденной ушел к себе и больше его никто не видел. Брат Симон уже уведомил полицию, а там просили, никому не говорить об исчезновении. Поэтому брат Симон сказал всем, что отец Вениамин уехал к патриарху, так как тот срочно вызвал его к себе.

 Агнесе стало не по себе, ноги подкосились и она мягко, как тюфяк, опустилась на кровать. На следующий день после утренней молитвы девушка тихонько взяла в хозяйственной постройке велосипед и пошла в деревню. Двери храма были закрыты, она постучала кованным кольцом о дверь и прислушалась. Через три минуты замок пришел в движение и на пороге возник отец Симон – звонарь и привратник прихода.

– Простите, отец, за такой ранний визит, но мне нужно поговорить с отцом Вениамином.

– Его нет… Он уехал к патриарху… по срочному делу, – видно было, как нелегко дается этому мужчине миссия скрытия настоящего положения дел.

– Жаль… Жаль, что я его не застала, так бы попросила его привезти нам в библиотеку собрание сочинений Франца Кафки. – Монашка немного помолчала и продолжила, – Третьего дня отец Вениамин показал мне икону Петра и Павла, которую недавно церковь получила в наследство. Не могу ли я еще раз на нее взглянуть?

 Мужчина молча посторонился, давая Агнесе войти вовнутрь. Когда глаза привыкли к полумраку, Агнеса увидела икону, прислоненную к алтарному помосту. Видимо, ей не нашли еще место на стене и она одиноко стояла на полу у помоста. Агнеса вгляделась в изображение на холсте. Ее взгляд скользил слева направо, сверху вниз и снова слева направо.

Ну конечно! То, что ей показалось необычным в этой картине, так это браслет на правой руке Павла. Это был жемчужный браслет, тускло поблескивающий перламутром. Рука с указательным пальцем была обрамлена браслетом из редкого и нежного сорта жемчуга.