К черту моральные принципы

Надо же было быть такой дурой! Я вполне готова была провалиться под землю или хотя бы просто выбежать прочь, поймать такси и умчаться от стыда в неизвестном направлении.

– Алиса! – Дамир помахал у меня ладонью перед лицом. Я не реагировала. Тогда он выразительно посмотрел на Колю. В его взгляде явственно читалось: «Я давно подозревал, что у этой дамы не все дома».

Я открыла рот, чтобы что-то ответить, но подходящих слов категорически не находилось. Еще два раза я пыталась что-то сказать, потом нужные слова нашлись сами собой:

– Ой, ребята, ничего страшного, – каким-то не своим, очень тоненьким голоском пропищала я. – Просто что-то нехорошо вдруг стало. У меня бывает иногда, давление скачет.

Их лица разгладились.

– Это все от Жужельского, – поставил диагноз Коля. – Только у тебя что-то рановато началось. Дамир вон полгода держался. А Стас и того больше, и хоть бы хны. Таблетку надо какую-нибудь. Дамир, у тебя есть? Нет? У меня тоже.

– Мне бы выпить чего-нибудь, – жалобно пробормотала я. – Алкоголь расширяет сосуды.

Выпить мне действительно было жизненно необходимо.

– Ты же на машине? – удивился Коля.

– Сегодня нет… – Я нашла в себе силы выдавить кривую улыбку.

– О! Пошли на кухню! Я лично прятал в холодильник остатки коньяка после Восьмого марта!

Да! Коньяк – это просто отлично. Коньяк – то, что нужно.

Мы зашли на кухню, Коля полез во второй, неработающий холодильник.

– Что за хрень!

– Чего? – вяло отреагировала я.

– Кто-то прикололся! Ты глянь!

Я глянула, и смех полез из меня совершенно неудержимо. Я хохотала так, что Коля, наверное, подобно Дамиру тоже усомнился в моем душевном здоровье. Хохотала так, что из глаз потекли слезы, а живот заболел.

В пустом холодильнике, трогательно свесив лапки, болтался в петле одноглазый Микки Маус в выцветших красных подштанниках.

– Блин, мышь повесилась! – подвел Коля итоги этого печального дня.

* * *

Забирать машину после коньяка я не поехала, это терпит до завтра. На автомате дошла до метро, загрузилась в вагон. Все, абсолютно все надо начинать сначала! Убийство Лаптева и взрыв заправки, возможно, вообще не связаны. Да и радиостанция, может быть, ни при чем. Мало ли зачем убийца туда звонил. Например, хотел заказать песню…

Я зашла не с того конца. Надо было опросить Сашиных друзей и знакомых, поискать тот самый злополучный пакет, который он так и не передал Леське. Опять всплыло в памяти что-то смутное, но важное, имеющее непосредственное отношение к делу. Что-то, чего я никак не могла вспомнить или понять. Ну когда же мое подсознание разродится нужной информацией?!

Только на «Петровско-Разумовской» до меня дошло, что еду я не к себе домой. Я ехала к Элле.

В общем-то, это разумно. Дома жуткий бардак, и парик надо отдать. Главная опасность в том, что Элла слишком хорошо меня знает и может что-то заподозрить. Не то чтобы я ей не доверяла, наоборот. Элла надежнее швейцарского банка. Но совершенно не хочется впутывать ее в опасную ситуацию без крайней необходимости. Как-то не согласуется такое с моим представлением о дружбе.

Но ехать домой было поздно. Ладно, разберемся как-нибудь.

Если подруга и удивилась моему визиту, то вида не показала. Без вопросов приняла у меня из рук парик и, не слушая путаных объяснений, запульнула его в комнату. Потом принюхалась:

– Эй, ты пила!

Я смутилась:

– Всего рюмку коньяка.

На самом деле три рюмки, но об этом лучше умолчать.

– Сегодня коньяк, вчера водка, третьего дня вино. Спиваешься, старушка.

– Ой, кто бы говорил! Ты меня в дом пустишь?

– И даже чаем напою. Ты как – на ночь?

– А можно? Я без машины, не хочу ехать до дома по темноте. Как-то не подумала…

– Нужно! Раздевайся, я на тебе практиковаться буду.

– В смысле? – с опаской поинтересовалась я. Обещание «практиковаться» могло означать все что угодно, от ваяния моего профиля в мраморе до совместных практических занятий НЛП. – Совсем раздеваться?

Элла хихикнула:

– Нет, до трусов и галстука… Практиковаться в смысле Таро!

– Ты еще не выкинула эту дурь?

– Не дождешься! – Она потащила меня в комнату. На полу уже были разложены карты, рядом высилась гора тематической литературы.

– Знаешь, я, наверное, пас. Очень спать хочется. День был суматошный.

– Ну хоть чая попьешь со мной? – Элла немного приуныла. Ей хотелось поделиться свежеобретенными знаниями.

– О, чай – это отлично! То, что надо на ночь.

– Все-таки зря ты так скептично ко всему относишься, – возобновила она разговор, когда мы уютно устроились за кухонным столом.

– А что значит – «ко всему»? Вовсе не «ко всему»!

– Ну, не «ко всему». Что ты к словам цепляешься? К тому, чему не можешь сразу дать определение, наклеить бирочку и поместить на нужную полочку.

– А может, я просто критически оцениваю происходящее? – вяло попыталась я возразить. После эпического позора с аудиокнигой в собственную способность усваивать и анализировать информацию верилось слабо.