К реке. Путешествие под поверхностью

Я долго стояла у железной дороги. Смеркалось, но было по-прежнему тепло, и с того места, где я находилась, Льюис походил на увенчанный замком остров, парящий над черным лесом деревьев. Мне тогда казалось, что город возведен на линии разлома, или спорной границе — области, не до конца покоренной, где мир природы и тот, что принадлежит человеку, заключили лишь шаткое перемирие.

Наверное, лет десять назад я читала в «Гардиан» статью о том, что в этих краях якобы орудуют сатанисты, и, хотя само предположение звучало как абсурд, мне стало слегка не по себе при мысли, что это место столько лет привлекает к себе внимание. В заметке речь шла о Ночи Гая Фокса, когда жители города, словно обезумев, разгуливают по узеньким улочкам с вымазанными в черный цвет лицами, бросают петарды, возят огромные чучела Папы Римского и Тони Блэра и сжигают их на спортивных площадках на кострах из поддонов, которые копят в течение всего года. Этот ежегодный ритуал, как принято считать, замешен на антикатолических настроениях, зародившихся после сожжения в Льюисе семнадцати протестантских мучеников. Некоторые были убиты по одиночке, но 22 июня 1557 года сразу десять человек взошли на костер — гротескная пародия на кострища, запаленные по случаю Иванова дня, в старые времена он праздновался примерно в этих же числах. Считается, что их мученическая смерть стала самым крупным актом насилия в период Марианского гонения, устроенного королевой Марией Кровавой, стремившейся искоренить протестантскую веру.

Итак, место для костров; и место, имеющее непростую связь с водой. Льюис был построен на реке не случайно. Город богател благодаря рыболовству и помолу зерна, а позднее — благодаря баржам с вельдским железом. Но долина, над которой возвышается город, расположена на высоте всего один метр над уровнем моря, и в периоды сильных дождей вода поднимается и заливает земли, когда-то отобранные у смрадного сырого болота. Веками недостаток этой местности сказывался только на сельском хозяйстве, но сейчас в пойме реки расплодились дома и промышленные зоны, и в последний раз, когда Уз вышел из берегов, последствия оказались весьма неприятными.

Это случилось осенью 2000 года, после многодневных гроз и дождей. В понедельник 9 октября вода залила низколежащие поля и дороги, и люди принялись названивать в городской совет и требовать мешков с песком. Даже когда вода понемногу стала спадать, дожди не прекратились, не позволяя высохнуть промокшей земле. В ночь на четверг дождь хлестал как из ведра, и еще до восхода солнца вышел из берегов Ук, самый большой приток Уза. Все произошло очень быстро. В девять утра под двухметровым слоем воды очутился город Укфилд, а река превратилась в бурный поток, затопивший машины на стоянках и смывавший товары с полок супермаркетов.

В Льюисе разлилась Уинтерборн, маленькая речушка, по которой в прежние времена проходила граница аббатства. Уинтерборн, как следует из названия [40], оживает зимой, неся воды, хранящиеся в огромных меловых водоносных слоях Даунса. В период сильных дождей эти водоносные слои ведут себя как шальные, направляя воду туда, где ее никто не видел десятилетиями, если не веками. А хуже всего то, что в Льюисе русло Уинтерборна совпадает с магистралью А27 и железнодорожной веткой Брайтон-Льюис, и река почти на всем своем протяжении течет по трубам либо отводным бетонным каналам и водотокам. Однако водоотводы замусорились, и вода устремилась в Таннерс-Брук и залила желто-коричневое ложе Гранджа.

Ук сливается с Узом возле Истфилда, и, когда приток воды сместился вниз по течению, Уз также вышел из берегов, и вода хлынула на земли между Баркомбом и Хамси, пока все пастбища не исчезли во вспученном озере. К обеду заградительные сооружения Льюиса дали течь, и грязная мутная река ворвалась в город. Сбегая с вершины холма, поток наводнил улицы и к середине дня затопил землевладение Феникс, бассейн Пеллс, новые дома в Маллинге и старые в Клиффе. Полиция перекрыла центр города, и спасательные команды на надувных лодках оказывали помощь сотням людей, застрявших дома и на работе.

Пик наводнения пришелся на четверть десятого вечера, когда вода в районе землевладения Маллинг поднялась более чем на три с половиной метра и подобралась к третьему этажу. Дороги и рельсы также затопило, и к вечеру Льюис практически превратился в остров, отрезанный от внешнего мира разбушевавшейся стихией. Вода коварна, на ее счет не следует питать никаких иллюзий. Она проникает повсюду, хотя на ее пути можно возвести заслоны, и беспристрастна по своей сути, ибо не отдает предпочтение ни канализационным трубам, ни церквям. В ней повсюду что-то плавало: церковные книги, детские игрушки, нижнее белье, раздувшиеся крысиные трупы. А ведь есть еще невидимые субстанции: асбестовая взвесь, удобрения и пестициды, органические вещества, вымытые из могил и склепов.