К северу от Чернобыля

Не мой случай. Я за последние дни слегка подзаработал и могу до конца своих дней вести праздную жизнь рантье с моим другом Умником и нашими псами. Юнкер осенью вернется в свой гражданский институт, окрутит парня какая-нибудь красотка. У остальных своя собственная жизнь, и за колючей проволокой периметра мы разойдемся по своим делам. Ладно, мы еще здесь и мы еще живы. Дядька Семен во время прогулки нашел здоровенный баклажан, размером с тыкву, наверняка многолетний. Проверив добычу счетчиком, признал ее годной к употреблению. Сейчас они с Лекарем обсуждали, что лучше готовить. Привычно спихнув командирские обязанности на Волка, мы с Юнцом и псами пошли к нашей любимой аномалии. Я уже принял решение, что ее раскапывать мы не будем. На последних метрах мы остановились. Вокруг «электры» ровным кольцом лежали голубые шары, и радовали глаз. Еще один, в два раза больший, чем лежащие на земле, свободно парил в воздухе.

— Мы бросили одиннадцать «капель». Шаров десять.

Внимательно оглядевшись по сторонам, нашли последнюю неизмененную «каплю». Собрав урожай, мы забросили ее в центр аномалии. Привычно полыхнула серебристо-синяя вспышка.

— Возможны варианты. Некоторые артефакты не изменяются. Энергии «электры» хватает на несколько изменений, а лишние просто остаются ни с чем, — высказался Паша.

Они с Умником затеяли нудную дискуссию о факторах превращений.

— Очнитесь, братцы, — сказал я. — Мы только что превратили воду в вино. Прикоснулись к философскому камню. Потрясли основы. Между прочим, здесь только три «вспышки». Остальные значительно слабее. Вот так.

Осознав факт приобщения к тайнам вечности, народ примолк. Один ценный артефакт сразу перешел во владение Юнца. Покрутив в руках точную копию, и догадавшись, что даже если попробовать ее на зуб, понятней, что это такое не станет, я убрал шарики по контейнерам.

Вернувшись на родную заправку, мы застали картинку милого домашнего быта. И наши, и союзники сидели теплой компанией вокруг костра, обменивались впечатлениями дня и пили чай. Найденов со своими бойцами еще не вернулся. Я подумал, что не стоит устраивать излишне театрализованное шоу, и махнул рукой Волку и дядьке Семену. Секунду спустя я понял, что был не прав. Все насторожились, и даже Лекарь, самый безобидный в нашей компании, положил автомат на колени. Почувствовав повисшее в воздухе напряжение, псы развернули плечи.

— Хотя ладно, какие секреты между своими, — сразу внес я поправку. Мой начальник, мудрейший служака из чиновников всегда говорил, что старую советскую империю погубило неумение руководства признавать и исправлять свои ошибки. У нас, конечно, не империя, а всего лишь маленькое королевство, но если ты сделал ошибку, исправляй ее немедленно. — Нашли мы просто совершенно невиданные артефакты. Надо посовещаться.

Народ раздвинулся, и мы влезли в узкий круг поближе к огню.

— Полная копия «вспышки», но не она, — и я достал из контейнера голубое чудо.

Дядька Семен спокойно взял шарик, не ожидая от него подвоха.

— Вся серия «голубеньких» полезная и безопасная. «Бенгальский огонь», «вспышка», «лунный свет». Вот его я ни разу не видел, только разговоры слышал. «Булыжник» мы вчера все видели. А это «слезы электры». Был один парень, клянусь, далеко он не ходил. И трусоват, и экипировка не та. Но таскал такие вещи, которые никто даже из глубокой Зоны не приносил. Все они из этой голубой серии. Вот такие, — он ласково погладил шарик. — Есть еще один, который выглядит точно также. Не знаю почему, но его называют «слезы огня». Он дает мощную защиту от радиации и никаких побочных эффектов.

Мы все вспомнили, что «кристаллическая колючка», которая висела у каждого на поясе, в случае любой царапины выдавит из нее полстакана крови. Отрицательное действие — плохая сворачиваемость крови и повышенное кровотечение. Всем захотелось «слезу огня».

Быстрота мышления и непосредственность молодости дают удивительные результаты. Паша протянул мне руку. Я, не задумываясь, положил в нее еще один шарик. Юнкер, сорвавшись с места, подбежал к маленькой проходной и метнул артефакт в притаившуюся там «жарку». Домашняя аномалия вместо обычного столба пламени мигнула привычным для меня и студенту серебристым заревом. Дядька Семен ожесточенно потер лоб.

— Вот так всегда, всю жизнь рядом со смертью, а потом приходит какой-нибудь, прости Господи, и начинает тебя жизни учить и сильно удивлять.

— Не расстраивайся дядька Семен. Он и меня опередил, догадался, — утешил я патриарха. Хотелось ему сказать, что молодым у нас везде дорога, а старикам у нас везде почет, но можно было получить по шее, не взирая на чины и звания. Руки у дядьки Семена были как грабли, могло быть больно.

Я протянул Волку «вспышку» и сказал:

— Тебе, владей. Притащи студента, а то он до ночи не отойдет. Будет караулить, когда курочка яичко снесет.

Я достал из рюкзака все контейнеры.

— Для чистоты эксперимента кидаем по одному. Я их здесь оставлю, как только «жарка» переработанный артефакт выбросит, загрузим следующий.

Дядька Семен затряс головой.

— А эти откуда?