К теплым морям

– Пойдёт. Единственный момент – у тебя они слишком предсказуемы. По очереди, то с одной то с другой стороны. Просто молотишь и молотишь.

– И чё не так, на?

– Если противник сразу не ляжет, то будут проблемы. Ты девка крупная – шелупонь трущобную таким ударом должна была с одного щелчка баиньки отправлять. Видать поэтому и не понимаешь. Вот смотри – две ладони. Я сейчас буду нападать. Сильно не стану лупить – просто обозначу. Твоя задача – этого не допустить. Бей в ту которая в тебя летит. Поняла?

– Да, на… Не тупая, на.

– Поехали!

Капитан начал атаковать её открытыми ладонями. Удары шедшие поочередно Тайга легко отразила, но на хаотичных выпадах запуталась, огребла несколько оплеух и начала в ярости вслепую размахивать кулаками. Капитан поймал удар ладонью и сжал заставляя остановится.

– Видишь? Как только я перестал повторяться – ты сразу наполучала. Потому что легко читаешься. Просто подловить. И сразу всплыла вторая проблема – тебе злость глаза застит. Ничего не имею против злости – она подстегивает, собирает. Но голова должна оставаться холодной. Вот над этим работай. Пошли – у нас тут груша боксерская есть. Потренируешься. Тебе, по хорошему – реальные поединки с кем-то вроде Бьернсона нужны, но это тоже полезно. Ур – ты тоже пошли. Разговор есть.

Выдав Тайге боксерскую грушу, Капитан спустился в каюту и развернул карту.

– Смотри – тут твоя подготовка понадобится. Мы должны забрать человека Миледи вот отсюда. Но в этом месте могут стоять колониальные инспектора. Это корабли такие. И об их присутствии нам желательно знать. Если я тебя высажу примерно вот тут, за сколько ты, ориентировочно, туда-сюда обернешься? На птицу пока особой надежду нет – он типы кораблей ещё плохо различает, так что придётся отряжать тебя на разведку.

– Если местность как здесь, то примерно сутки. Это я с запасом взял. Могу и быстрее.

– Постарайся побыстрее. Мы не знаем ещё куда его везти. А хотелось бы в эту неделю уложиться и ещё бухту прикрытую отыскать.

– Так точно! Надо – сделаем!

– Хорошо… Рад знать что на тебя можно положится. И с девками ты того… Понимаю что у вас конфликт был, но палку не перегибай.

– «Перегибать палку» – это метафора?

– Да. В смысле гни, но не сломай. Знай меру.

– Слушаюсь знать меру! Разрешите идти!

– Иди…

Болезненно поморщившись от громких звуков Капитан осушил графин и решил ещё немного полежать.

…

После назначения Гущина начальником отдела, кабинет особо не поменялся. Майор привык видеть в личных кабинетах руководителей разные личные вещи, семейные фото, милые безделушки и сувениры. Второй дом, как-никак.

Тут же поменялась только одна вещь. Пропала старая, потертая жестяная баночка в которой Пастухов держал сахар. Вместо неё на столике в дальнем углу кабинета стоял берестяной туесок с тем же сахаром, но песком, а не рафинадом. Заметив что Майор туда смотрит, Гущин согласно кивнул и приказал дежурному принести кипятка.

– Традиции есть традиции… Привыкли уже что Никифор Александрович всех чаем потчует?

– Никак нет. Я просто обратил внимание на изменения.

– Вот как? – подойдя к столику, гущин взял в руки туесок, – Да. Свою баночку он с собой забрал. Памятная вещь…

– Судя по виду – от леденцов? С детьми что-то связанное? Хотя я у нас не помню чтобы такие выпускали. Трофей военный? Или это секрет?

– Секрет? – Гущин рассмеялся, – Понимаю – работа у нас такая что все вокруг секрет или гостайна. Нет. Не секрет. Просто у нас все уже знают, а вы-то человек новый. С супругой это связано. Они в Приполье познакомились. Ещё до войны. Она медсестрой работала, а он – по местным националистам. Слышали, наверное, о тех событиях?

– Да… И иностранную прессу отслеживаю. До сих пор у панов боль не улеглась, как погляжу.

– Не улеглась… Да мы не о том. В общем, как война началась, они поженились, чтобы, серьезность намерений обозначить, а он ей в качестве подарка на свадьбу банку леденцов заграничных подарил. Они как раз схрон с едой и оружием накрыли – помощь “борцам за свободу” от наших заклятых друзей. А Лидия Михайловна баночку сохранила – в войну со сладким туго было, так что долго она те леденцы по одному кушала. Говорила что как письмо от него получит – берет его, берет леденец и читать идёт. Примета такая у неё была – пока леденцы не кончатся, то и письма не кончатся. Так та баночка и осталась. Вроде как пустячная вещь, но памятная. Вот Никифор Александрович её и принёс сюда. А теперь забрал.

– Туесок это тоже памятный?

– Верно. Когда я маленький был, дед его для меня сделал. Ягоды собирать. Деда уже нет – под Щеглой погиб, а туесок остался. Что ему на полке пылится? Такие вещи дольше живут когда служат. Ну да хватит воспоминаний – давайте к работе. А то скажут что мы тут только болтаем да чаи гоняем.

Гущин протянул Ковалю чашку и взяв своё по привычке хотел сесть на первое место справа, но вовремя вспомнил что теперь он тут главный. Виновато улыбнувшись, мол не освоился ещё, он уселся за стол и отхлебнув чаю пробежал глазами по бумагам.