К Вашим услугам, государь [СИ]

Словно в поисках ответа, герцогиня со щелчком открыла фарфоровый медальон и, дальнозорко отставя руку, прочла привычно изученные (ах, любовь! — лучший учитель) слова, написанные русской вязью: «Царице моего сердца Корделии от покорного раба, князя Ярослава Хираго».

Часть вторая

9

11 июня 1241 года, полдень

Когда Руперт проснулся, солнце стояло уже высоко. В комнате было тихо и пусто. Во всей харчевне было как-то тихо и пусто. Ни через окно, ни через дверь не доносилось ни звука. Все как будто вымерло. Фон Мюнстер прислушался к себе. Нет, ничего страшного. Голова почти не болит, во рту вкус почти нормальный. Одежда аккуратно сложена на стуле, пятен крови на одежде и руках нет. Постойте, а где же Карл? Он вчера вечером вот тут спать лег, у двери. Нет Карла, и следов его постели тоже нет. Неужели он, Руперт, так поздно проснулся? Нет, император за такое рвение его не похвалит. Скорее в путь!

Когда Руперт, натянув штаны и камзол, высунул голову наружу, то и в коридоре, и на лестнице тоже никого не обнаружил. На кухне слегка гремели посудой, из конюшни слышалось лошадиное ржание. Двери в комнаты дюка и принцессы были открыты, но сами комнаты были пусты и уже прибраны. Никакого следа пребывания вчерашних знакомцев. Куда все провалились? Где этот бездельник докторишка?

В обеденном зале слуга домывал пол, хозяин возился за стойкой, деловито протирая пузатые кружки. Фон Мюнстер выглянул за дверь. Двор харчевни был залит полдневным солнцем, в пыли возились цыплята, собачья свора в виде исключения не набросилась на чужака: псы решали свои проблемы где-то в других местах. Хозяин наконец поднял голову и заметил постояльца. Его лицо расплылось в улыбке:

— Господин барон! Как почивать изволили? Завтрак подавать?

— Да, подавай. И вина, что вчера наливал, тоже вели подать. Где Эллингтоны?

— Уехали уже, — приветливо сообщил хозяин, — Рано утром собрались все и уехали.

— А куда поехали, — без интереса поинтересовался Руперт, — в Вену или домой в Хельветию?

— Вроде бы, домой. Карета их на запад свернула.

Руперту принесли жаркое, а на столе появился кувшин вина. Того самого, что ему так понравилось вчера.

— Хозяин, что это за вино? Вроде бы, завозное. И явно не итальянское.

— Угадали, точно. У вас, господин барон, очень тонкий вкус к винам. Это портвейн, я специально заказываю. Господам путешественникам очень нравится. Вы знаете, господин барон, там в долине Тахо какая-то особая почва и ветры очень стабильные, розовый виноград, если его вовремя раскрыть и подвязку сделать, просто бесподобный получается. Я вот подумываю, что если у нас здесь в предгорьях попробовать…

— Ну, разболтался, — прервал фон Мюнстер словоохотливого трактирщика (Руперт как раз заканчивал обгладывать косточку), — Где Карл?

— Так уехал же, говорю я вам. Рано утром все гости кроме вас собрались и уехали.

— Как все уехали? Чего ты несешь? Это дюк и принцесса уехали. Карл где?

— Вместе с ними и уехал, — терпеливо пояснил трактирщик. Он уже собирался вернуться к рассуждениям о достоинствах розового португальского винограда и проблемах его выращивания в ближайших окрестностях, но барон почему-то неожиданно перестал жевать, поперхнулся вином, и даже как-то привстал из-за стола, отчего лавка под ним жалобно скрипнула.

— Я тебе сейчас же и немедленно все твои развесистые уши отрежу и язык в придачу, — рявкнул Руперт. — Говори, каналья, куда Карл делся?

— Ах, господин барон, что ж вы так сердитесь? Все гости, и дюк Эллингтон, и племянница его, принцесса Манон, и доктор Карл, рано утречком собрались, сели в карету, вы видели, господин барон, какая у них карета, замечательная карета, и уехали. Чуть цыпленка моего на дороге не раздавили, но он, молодец, отскочить успел. Да, так вот, если лозу…

Руперт уже потащил шпагу из ножен, лежавших рядом с ним на лавке, когда хозяин трактира наконец понял, что его сейчас будут бить, и что барон фон Мюнстер не расположен к обсуждению насущных вопросов виноградарства и виноделия.

— Господин барон, господин барон, — завопил несчастный, — погодите! Доктор Карл вам письмо просил передать. И еще одно письмо для вас утром привезли.

— Что ты несешь? Какое еще письмо? Давай все письма немедленно сюда!

Письмо от Карла было написано сбившимся торопливым почерком. Оно гласило: