К востоку от Берингова пролива

Взлет, однако, был недолгим. Уже в следующем году стало ясно, что «пенки сняты», что россыпи истощены. К тому же продукты доставлялись сюда с перебоями и на них назначались астрономические цены. В Номе то и дело случались голодовки и эпидемии тифа. «Аляскинский Париж» ветшал так же быстро, как когда-то расцветал. Он все меньше привлекал к себе искателей удачи. Многие бежали отсюда, так и не приступив к разработке застолбленного участка.

Жизнь в городе угасала. Едкий дым разъедал глаза горожанам — горели тундровые торфяники. Огонь подбирался к баракам, складам, промышленным сооружениям. Вечная мерзлота рушила постройки, корежила и заглатывала дороги… Почти одновременно с Номом «золотая лихорадка» вспыхнула в Танане, в районе современного Фэрбенкса, и ее история очень походила на историю предыдущей.

Вслед за золотой на Аляске разразилось что-то вроде «медной лихорадки» — взлет добычи меди, главным образом на юге страны и особенно на реке Коппер, достигший своего зенита в 1916 году.

Очередной острый приступ «лихорадки» Аляска претерпевает в наши дни. Теперешняя причина бума — нефть. О выходах нефти тоже было известно еще «русским американцам». Например, в 1851 году ее обнаружили на побережье залива Кука, там, где теперь высятся буровые вышки и идет промышленная разработка нефтеносных пластов. В середине сороковых годов нашего века открылась перспектива добычи «черного золота» на крайнем севере Аляски, а в 1968 году в заливе Прадхо, на самом побережье моря Бофорта, дала нефть первая буровая. Точнее говоря., это был спутник нефти — природный газ. Бурильщики отвели его в пустую скважину и бросили туда зажженный факел. Вверх устремился огромный язык пламени — летчики будто бы видели его с противоположной стороны хребта Брукса, с расстояния почти в сто пятьдесят километров. Это случилось в два часа дня 18 февраля 1968 года. Считается, что этот день и был началом аляскинской «нефтяной лихорадки».

Вскоре выяснилось, что здесь находится богатейшее из когда-либо открытых в Соединенных Штатах и одно из крупнейших в мире месторождений нефти и газа, способное покрыть десять процентов потребностей страны в жидком и газообразном горючем. Бурились новые скважины, и одновременно решался вопрос: как вывозить нефть из арктической Аляски? Возникали и отклонялись разные проекты перевозки — обычными танкерами, подводными танкерами, по воздуху. Выбор был сделан в пользу постройки через всю Аляску нефтепровода длиной почти в тысячу триста километров — от залива Прадхо до Валдеза, тогда еще небольшого рыбачьего поселка невдалеке от Анкориджа.

Строителей нефтепровода ждали, однако, немалые трудности. На первых же порах выяснилось, что просто на землю трубы класть нельзя — они будут сильно нагреваться (нефть выходит из земных недр горячей), растопят вечную Мерзлоту и утонут в грунте. Другим, даже более важным, препятствием на пути нефтепровода стали многочисленные протесты аляскинцев и судебные иски к нефтяным компаниям.

«Сооружение нефтепровода нанесет природе непоправимый урон, обезобразит ее. Нефтепровод уничтожит большие площади оленьих пастбищ и будет препятствовать миграциям северных оленей. Он создаст угрозу нерестилищам рыб и гнездовьям птиц», — били тревогу и профессиональные ученые-экологи, и натуралисты — любители природы.

Оснований для тревоги было более чем достаточно. Старожилы еще хорошо помнят разгульные орды, нахлынувшие сюда в годы «золотой лихорадки», и, конечно, каждый видит теперь ее следы. Это и безжизненные отвалы, что на десятки километров тянутся вдоль рек и ручьев, и громадные проплешины в лесах — старатели варварски жгли и рубили их. Еще больший ущерб обещало принести строительство нефтепровода. Ведь нефтяные загрязнения губят все живое, а природа Севера освобождается от них очень медленно. Нефтепровод должен пройти в тех местах, где возможны землетрясения, а следовательно, постоянно будет существовать угроза больших аварий и разлива нефти. Вообще добыча нефти — это горящие «факелы», выбросы в воздух сернистого газа, гибель на больших площадях лишайников.

Борьба между компаниями и защитниками природы длилась четыре года. Победили компании, однако лишь после того, как они изрядно потратились на экологические исследования, после того, как в проект строительства были внесены кое-какие изменения. Защитники природы настояли, например, на том, чтобы в районе хребта Брукса трасса трубопровода обошла стороной район гнездования соколов-сапсанов и кречетов. Чтобы сохранить нерестилища чавычи и хариуса на реке Джим, пришлось строить переправу в другом месте, чем предполагалось в первоначальном проекте. Почти половину нефтепровода стали прокладывать над землей на специальных опорах. На путях миграций оленей, наоборот, трубы было решено спрятать в траншее, но предварительно планировалось их искусственное охлаждение.