К звездам

— Может, и не наше, — согласился Глинич. — Но если дыра торчит на пути движения Солнечной системы, мы все туда свалимся рано или поздно. Кстати, вот и причина того, что мы не видим впереди звезды, давшей жизнь исчезнувшей цивилизации. Она тоже была поглощена черной дырой. То ли в результате неосторожного обращения, то ли в результате войны, не суть важно.

— Не может быть!

— Я был бы счастлив оказаться неправым.

— Но тогда… командир… надо срочно предупредить американцев…

— Американцев, — усмехнулся Денис, у которого разыгралось воображение, и он представил, что будет с Землей, попади она в поле тяготения черной дыры. — Надо предупредить все правительства мира!

— Нам не поверят.

— Прилетят американцы, мы им все покажем, поверят. Но не это главное.

— А что?

— Сможем ли мы избежать столкновения? Это вам не астероид.

— Надо всем объединиться…

— И что будет? — язвительно бросил Глинич. — Это поможет? Даже если мы объединимся, мы не сможем переселиться к другим звездам, умишком не доросли.

— Отвернуть…

— Солнце? Ты сам-то понял, что сказал?

— Да… это… пожалуй, — смешался Жуков. — Но, может, ты все-таки ошибаешься? Нам показали другую звезду?

— Домой! — приказал Денис.

— На Землю?

— На борт «Амура». Ты прав, надо объединяться, а решение найдется. Не может не найтись!

Глинич фыркнул, но спорить не стал, потому что надежда была только на совместные действия всех земных сил, способных послужить жизни.

Эпизод 6

Солнце мертвых

1

Несмотря на то что вызов к министру обороны ничего хорошего не сулил, настроение у Зайцева было приподнятое.

Во-первых, впереди его ожидали приятные хлопоты — свадьба с первой красавицей ЦЭОК Викторией Васильевой, долго сомневавшейся из-за разницы в возрасте — двадцать лет все-таки, — но согласившейся наконец выйти замуж за генерала.

Во-вторых, полковник Молодцов не подвел, его «Амур» добрался до Рогов и даже смог выяснить, что за объект вторгся в просторы Солнечной системы.

И в-третьих, год начался просто великолепно, не был сорван ни один старт, не потерян ни один космический аппарат, и Центр обошелся без каких-либо серьезных происшествий и финансовых потерь.

Поэтому Константин Петрович ехал в министерство, перебравшееся в только что построенное здание в Новой Москве, с легкой душой.

Невысокое по современным меркам, всего в шесть этажей, здание Министерства обороны России располагалось в Щербинке, недалеко от военного аэродрома. Зайцев бывал здесь не раз и, подъезжая к нему, с каким-то внутренним злорадством, направленным против врагов государства, подумал, что, несмотря на внешнюю невзрачность, здание российского военного ведомства ни в чем не уступает американскому Пентагону.

Машину генерала проверили трижды — автоматически, дистанционно, с помощью телеметрии и спецаппаратуры, никто из служилого люда шлагбаумы не поднимал и ворота не открывал, — прежде чем она въехала на территорию подземного паркинга. Выходя из своего служебного «Руссобалта», генерал отметил, что машины Степчука и Матвейкина уже стоят здесь, и, не глядя на заместителя, торопившегося следом, прибавил шагу.

Лифт вынес начальника ЦЭОК и его спутника на второй этаж здания.

Коридор второго этажа был светел, тих и пустынен, и Зайцев снова подумал о нарочитой скромности интерьеров министерства, имевшего целых пять подземных уровней, оберегаемых всеми мыслимыми техническими наворотами.

В приемной стояли, сидели, приглушенно разговаривали приглашенные к министру: генерал-полковник Степчук, командующий Российскими войсками космического назначения генерал Матвейкин, начальник службы безопасности РВКН могучий бородатый Ферсман, советник президента по науке, два молодых полковника из службы информационного обеспечения и профессор Черников, главный технический специалист ЦЭОК.

— Знакомые все лица, — пробормотал худой и лысый Плугин, заместитель Зайцева. — За наградами явились?

— Мы встречаемся только по экстремальным причинам, — пробормотал Зайцев, здороваясь со всеми за руку, кивнул на дверь в кабинет министра. — Чего ждем?

— У Павла Леонтьевича зам, — пояснил осанистый, подтянутый секретарь-адъютант министра.

Словно в ответ на его слова дверь открылась, выглянул краснолицый Рагозин, сделал приглашающий жест:

— Заходите.

Кто не знал Рагозина, мог бы цвет его лица списать на результат общения с министром, но это был естественный цвет, Рагозин никогда не выказывал своих чувств и был неизменно вежлив. Хотя и крут.

Генералы и полковники по одному втянулись в кабинет, расселись вокруг стола совещаний, образованного двумя сходящимися к столу министра дугами.

Павел Леонтьевич Гущин работал в ранге министра всего полгода. Коренной сибиряк, он командовал Дальневосточным военным округом, затем стал начальником космодрома Восточный и только после этого получил назначение в столицу. Кряжистый, медлительный с виду, основательный как постамент для памятника, он, тем не менее, обладал хватким умом и проявил себя классным организатором, что уже начало положительно сказываться на оборонке.