Кабальеро плаща и гитары том 3 и 4

Студия представляла собой несколько комнат в одной квартире. Большой квартире, многокомнатной, но квартирный формат витал в воздухе, не давая забыться. Самая большая и при этом самая дальня комната, в секторе такие называют словом «зал», была, разумеется, собственно студией в прямом смысле слова, откуда ижёт эфир. Там за длинным столом сидел парень в огромных «лопухах» и трындел про что-то до зубной боли сопливое. За стол приглашались гости эфира. По дороге к залу-студии от коридора шли ответвления. Один коридорчик вёл в кухню, которая была по назначению, кухней, один — в ванную и туалет, раздельные, тоже как и везде в секторе, а условные спальни были заняты аппаратурой, в одной сидел звукооператор, другая — режиссёрская. Была и ещё пара комнат, но они были закрыты, и что там — не скажу. Может быть бухгалтерия с архивом, или ещё что-то.

— Ребят, привет! — зашептал встречающий нас в коридоре возле звукорежиссёрской Дима. — Так, одеваем, — начал протягивать по очереди «лопухи». — Уже всё настроено, но на всякий переспрошу — ответите.

Мы принялись одевать наушники, в которых так же чётко слышали голос Димы, как и без них. Когда все одели он на всякий переспросил:

— Нормально слышно?

— Да.

— А меня? — Голос Полпольского.

— И вас, Роман, — ответил Карен.

— Можно на ты. Мы тут в секторе олатинели достаточно, да и формат станции подразумевает тесное личное общение, без выкания. Давайте в эфире не выкать. Договорились?

— Понятно.

— Хорошо.

— Договорились, — ответили мы.

Дима провёл нас в зал-студию. В эфире шла музыка — она не подавалась нам в уши, а играла из внешнего динамика а потому слышалась с приглушением. Ди-джей обернулся и внимательно смотрел, как мы, переговариваясь шёпотом (друг друга же слышали, чего орать) быстро, в темпе, подключали гитары.

— Дим, даю ми, — также шёпотом начал настройку Карен.

— Давай.

— Даю ля…

За ним к настройке подключился Хан. С Ханом провозились дольше, и дело было не в том, что у него больше струн. Просто соло-гитара предъявляет свои требования. Где-то должна звучать тише, где-то громче. Но Дима был своим оператором, нашим, кадровым, нюансы знал, и настроили быстро.

— Вань?

У меня стоял звукосниматель, но акустика на то и акустика, что звук даёт громкий. Стараясь сильно не шуметь, я тоже начал давать ноты и подкручивать струны. Третью, как обычно, она у меня всегда слетает, и на сей раз сошла четвёртая.

Музыка в студии закончилась, началась заставка с девизом в конце:

— Радио Романтика! Любовь превыше всего!

Хороший у них девиз! Надо взять на вооружение.

Ведущий начал тараторить, что-то комментируя по прозвучавшей песни. Это был молодой парень лет тридцати, кто он — понятия не имел, и вообще радиостанциями Сектора не интересовался. Закончив с песней, перевёл стрелки на нас:

— А тем, кто только подключился, напоминаю, с вами в эфире Радио Романтика, и я… — назвал свои имя и фамилию. — Нам осталось мучиться десять минут, после чего начнётся программа Ромы Полпольского «Вечерние посиделки». Сегодня его гостями будет молодая, но довольно неоднозначная группа, уверенно заявившая о себе на русскоязычном небосклоне столицы, под названием «Крылья ветра». Да-да, ребята приехали сюда, в Самару, можно так сказать к корням, из столицы, чтобы рассказать о себе всем местным поклонникам, и, возможно будущим своим почитателям. Те, кто смотрят нас в трансляции, видят, что ребята уже в студии и подключают аппаратуру, а значит вечерние посиделки состоятся ровно по графику. Оставайтесь с нами!

Кнопка — запуск следующей композиции.

— Профи в работе! — вырвалось у Хана.

— А то! — ответил Карен.

— Стараемся! — А это Роман. Имеет в виду кадры, что у них с кадрами всё хорошо, они — серьёзная радиостанция. Я мысленно согласился.

Всё настроили, подключили. У Фудзи были какие-то вопросы, но именно вопросы, не проблемы, они с Димой быстро их решили, подтянув регулировочный болт на правом альте — что-то с высотой не так. Левый на всякий случай тоже подтянули. В целом ударная установка студии мне понравилась, достойная, хоть тут Маркус не поскупился. Да и вообще оборудование оставляло о себе хорошее впечатление.

Без трёх минут. Ведущий попрощался с аудиторией, запустил рекламу, снял наушники и вышел. Минута. Мы отодвинули стулья от стола и сели за него с одной стороны кружком. Играть в кружке всегда уютнее, чувствуешь локоть напарников и видишь их боковым зрением, это успокаивает. Вошёл Роман. В наушниках, диджейские не тронул. Кивнул нам и сел… Не с той стороны стола, где был его ведущий, а с торца возле нас, чтобы быть поближе.

— Ребят, самая последняя информация, — произнёс он. — Сколько нас слушает человек в эфире не знаю, но на сайте смотрят в прямом эфире около пятисот тысяч.

— Больше вашей аудитории в два раза, — усмехнулся я.

— Как бы не в три. И это не конечная цифра, количество растёт и растёт. Но мне надо вести передачу, некогда следить. Как запустимся, скажу точнее. Не подкачайте, ребят!

— Будем стараться! — А это Хан, с салютом юных коммунистов прошлого.

— Тогда с богом. Вась, заставку!