Каббала

147 Не будем забывать, что нет такого законодательного акта в человеческой жизни, как и нет такого закона Природы, который не было бы возможно возвысить над его реальным уровнем через освящение мотива, или, иначе, что человеческая воля во всей своей санкционированности на всех путях и во всех местах способна объединиться с Божественной Волей.

148 Правильнее будет сказать, что у них был внутренний, духовный и Божественный идеал, которым они жили и исходя из которого совершали трансмутации на земле.

149 Это то же самое учение, что и в Зогаре, хотя, разумеется, изложенное другим языком.

150 Wallis Budge E.A. The Paradise or Garden of the Holy Fathers… (Рай или Сад Святых Отцов…) / Compiled by Afhanasius Archbishop of Alexandria, Palladius Bishop of Helenopolis, Saint Jerome and ofhers. Trans. out of the Syriac. 2 vols. 1907. Я не хотел бы быть обвиненным в огульном очернительстве; я говорю прежде всего о процессе и атмосфере. В других отношениях этот текст достоин стоять в одном ряду с «Золотой легендой».

151 Быт., 2: 18.

152 См. с. 441.

153 Иер., 49: 25.

154 Ис., 29: 19.

Книга девятая

Письменное слово каббалы: третий период

I. Последователи и толкователи Зогара

Приведенные выше труды, которые Розенрот предлагал для лучшего понимания Зогара, распадаются на две рубрики; а именно те, что помогают прояснить технические проблемы, и те, что можно считать оригинальными трактатами позднейших каббалистов. Под первую подпадают «Слово понимания», представляющее, в сущности, лексикон, или словарь, Зогара; «Врата очей», посвященный пассажам из Писания в Зогаре, и «Золотая корона», гирлянда из золота, о которой, впрочем, ничего нельзя сказать, кроме того, на что указывает название, поскольку аппарат Розенрота заимствует оттуда разрозненные отрывки. Второй раздел состоит из знаменитого «Сада гранатов», «Пути истины» с его циклом «Источника мудрости» и подобия дайджеста из самого Зогара, озаглавленного «Видением священника». Вне этого корпуса остается несколько текстов, которые можно охарактеризовать как продолжение или развитие зогарической доктрины, но в особенности той ее части, что сосредоточена на духовных сущностях. В это исследование входит обсуждение таких технических вопросов, как составленные словари и антологии библейских цитат: их может найти всякий, кто интересуется Аппаратом Розенрота. Здесь будет вполне уместно их упомянуть, и мы можем перейти к тем комментариям и развитию идей, заложенных в 3огаре, и к именам наиболее ярких представителей поздней Каббалы, с ними связанных.

А. Моше из Кордовы

Принимая во внимание, что Зогар стал известен в Испании в конце XIII в., существовал разрыв в 250 лет, если исходить из хронологии современных ученых, прежде чем появилась литература, связанная с этим памятником. Таким образом, эту литературу следует рассматривать преимущественно как последствия выхода в свет Кремонского и Мантуанского изданий. Франк считает¹

, что где-то в эту эпоху две зогарические школы сложились в Палестине, а именно в середине XVI в., школа Моше из Кордовы (Кордоверо) и школа Ицхака Луриа. С другой стороны, Бартолоччи² и Баснаж³ относят Моше Кордоверо к XIV в. Более ранняя дата исключительно важна для истории Каббалы, поскольку некоторые побочные проблемы критики документов, не затронутые в этом исследовании, зависят от этого; однако, как бы то ни было, нет сомнений, что Моше бен Яакоб, называемый Ремаком, родился в 1522 г. и умер 25 июня 1570 г. Это первый комментатор Зогара, поскольку Иосиф бен Абраам Гикатилла, называемый божественным каббалистом и чудотворцем, живший во время Фердинанда и Изабеллы, писал о сфирот и более связан с Сефер Йецирой, чем с зогарической теософией, хотя он и ссылается на каббалистическое Деяние Колесницы⁴.