Каббала. Высший мир. Начало пути

Мы устроены таким образом, что ощущаем, изучаем, исследуем, познаем материю и все явления, происходящие в ней. Мы можем возвращаться к этим исследованиям, передавать друг другу информацию о них, чтобы другой человек произвел такие же действия и получил аналогичные результаты. Эти исследования полностью удовлетворяют нас как в отношении процесса, так и в отношении результатов и выводов. Поэтому науки, исследующие материю, являются точными, и мы уверенно полагаемся на них, считая их данные достаточно достоверными.

Однако существуют системы знаний, занимающиеся рассмотрением одной лишь отвлеченной формы, не имеющей никакой связи с материей. Это означает, что формы абстрагируются от материи, то есть отрываются от людей, являющихся их носителями, и рассматривается только значимость самих форм в чистом виде, не воплощенных в какой бы то ни было материал, или отсутствие значимости. Это и называется познанием формы.

Если мы изучаем материю, то можем быть уверены, что не совершим ошибки, ведь мы тоже состоим из нее. Если мы изучаем формы, воплощенные в материи, то изучаем их в связи с материей, то есть те, которые принимает она, и поэтому можно также исследовать их с достаточной степенью достоверности. В итоге мы имеем возможность добиться такого результата, когда будем обладать безошибочным знанием об изучаемом предмете, так как рассмотрели все, что связано с его материей и с формами, которые она принимает.

Однако при изучении формы, абстрагированной от материи, той, которая сама по себе в реальной действительности не существует, неизбежно могут возникать вполне естественные ошибки – и в методах исследования, и в сделанных выводах. Ведь разделяя в своем воображении форму и материю и исследуя форму, которая сама по себе ни в материальной, ни в духовной реальности не существует (например, такие абстрактные категории, как «истина» или «ложь», которые являются чистой силой, не имеющей конкретного облачения, так что мы не видим ее реального проявления), мы проводим исследование, которое носит отвлеченный, недостоверный характер, ибо в этом случае ничего не можем явно ощутить и измерить.

Только умозрительно мы можем отделить форму «стол» от конкретного изделия из дерева, форму «лжец» от конкретного человека, являющегося носителем этого качества. Тогда мы и начинаем заниматься тем, что является предметом философии, – изучением неких отвлеченных категорий и абстрактных свойств, которые сами по себе в действительности не существуют. Поскольку рассматриваемые категории имеют место лишь в нашем воображении, потому нельзя и полагаться на рассуждения о них.

Мы никогда не можем достичь подлинного, достоверного результата в изучении отвлеченных форм в отрыве от материи, и потому на такие исследования опираться нельзя. Преступая эту границу и переходя от исследования формы, воплощенной в материи, к абстрактным формам, мы лишь сбиваемся с пути и, таким образом, удлиняем весь процесс познания.

Чем ближе человек в своих исследованиях придерживается форм, воплощенных в материал, тем больше это помогает ему в раскрытии истины – облачения духовного понятия в материал желания получать, которое может произойти только за счет

альтруистического намерения.[717]

Требование каббалистов, их предупреждение – исследовать только формы, воплощенные в конкретный материал, – это практический совет, помогающий нам никогда не выпускать из поля зрения необходимость достижения тождественности свойств с Творцом, поскольку форма, воплощенная в материю, является, по сути, формой Творца, которую мы должны постичь. Вся наша работа заключается в том, чтобы находиться в постоянной связи с единственностью Творца как единой действующей силы, которая движет нами, придавая всевозможные, постоянно сменяющиеся в нас формы.

Эти образующиеся в нас формы в материале нашего мира могут ощущаться как положительными, так и отрицательными. Если мы не отрываемся от воплощенных в материале форм и не переходим к абстрактным категориям, то мы всегда будем требовать, чтобы наш материал приобрел ту же форму, какой обладает Творец. Такой подход приводит нас к необходимости раскрытия Творца во всем, происходящем с нами, как в добром, так и в дурном. Мы стремимся добиться раскрытия в такой форме, воплощенной в нашем материале, которая тождественна форме Творца.

Таким образом, соблюдение условия исследования только материи и формы, воплощенной в материю, позволяет нам находиться на кратчайшем расстоянии от цели. Ведь тогда во всех проходимых нами формах, несмотря на кажущееся множество сил и властей, мы раскрываем единую власть, единственную действующую силу, которая придает нам свои собственные всевозможные формы, воплощая их в нашем материале.