Кабинет фей

— Да, принцесса, — ответил король, — против воли. Злая Фея пустыни, не довольствуясь тем, что приковала меня к скале, увлекла меня в своей карете на край земли, где я бы томился и поныне, если бы не помощь благодетельницы-сирены, которая доставила меня сюда. Я пришел, дорогая моя принцесса, чтобы вырвать вас из недостойных рук, держащих вас в заточении. Не отвергайте же помощь преданнейшего из возлюбленных.

И король бросился к ее ногам, но, пытаясь удержать принцессу за край платья, он, на беду, уронил свою грозную шпагу. А Желтый Карлик, прятавшийся в это время под листом салата, едва увидев, что шпага, волшебная сила которой была ему известна, выпала из рук короля, тотчас ее схватил.

Принцесса, заметив Карлика, испустила страшный крик, но ее стоны только еще больше разозлили злобного коротышку. Произнеся несколько слов на своем тарабарском языке, он вызвал двух великанов — они заковали короля в железные цепи.

— Теперь, — сказал Карлик, — соперник в моей власти, но я готов подарить ему жизнь и свободу, если вы немедля станете моей женой.

— Ах, лучше мне тысячу раз умереть! — вскричал влюбленный король.

— Увы, государь, — возразила принцесса. — Для меня нет ничего страшнее вашей смерти.

— А для меня, — продолжал король, — нет ничего ужаснее, чем принести вас в жертву этому чудовищу.

— Тогда умрем вместе, — предложила принцесса.

— Дорогая моя принцесса, доставьте мне утешение — дайте умереть ради вас, и умереть одному.

— Никогда, — сказала принцесса. — Лучше уж я соглашусь исполнить ваше желание, — обратилась она к Желтому Карлику.

— Как, жестокая принцесса! Ужели я должен стать свидетелем того, как вы назовете его своим супругом? Но тогда жизнь мне опостылеет.

— Нет, — заявил Желтый Карлик. — Принцесса назовет меня своим супругом, но ты не станешь свидетелем этого, — слишком опасен мне соперник, которого любят.

И с этими словами, невзирая на горестные слезы Красавицы, Карлик нанес королю удар в самое сердце, и тот упал к ногам принцессы. Принцесса не могла пережить своего возлюбленного — она рухнула на его тело, и вскоре ее душа соединилась с его душой. Так погибли эти славные и несчастные влюбленные, и сирена ничем не смогла им помочь — ведь вся волшебная сила была заключена в алмазной шпаге.

Злой Карлик предпочел умертвить принцессу, чем видеть ее в объятьях другого, а Фея пустыни, прослышав обо всем, разрушила усыпальницу, которую сама возвела, потому что теперь она возненавидела память о Короле золотых россыпей с такой же страстью, какую питала к нему при его жизни. А помогавшая влюбленным сирена, как ни горевала о случившемся великом несчастье, смогла вымолить у судьбы только одно — превратить умерших в деревья[207]. Прекрасные тела влюбленных стали двумя стройными пальмами. Храня вечную взаимную любовь, они ласкают друг друга переплетенными ветвями и этим нежным союзом обессмертили свою страсть.

* * *

Кто в шторм клянется безрассудноВсе жертвы принести богам,Бывает, даже не зайдет во храм,Когда земли достигнет судно.

Судьба Красавицы — урокДля всех, что щедры на обеты:Нельзя в беде давать зарок,Который соблюсти в душе                           стремленья нету.Пер. Ю. Я. Яхниной (проза), Н. Д. Шаховской (стихи)

Дон Фернан Толедский

Продолжение

огда Леонора окончила свой романс, каждый из слушателей поблагодарил ее с горячностью, сообразной доставленному удовольствию.

— Если я не ошибаюсь, — произнес дон Франсиско, — то сама же милая Леонора его и сочинила или юная Матильда, ибо я замечаю в нем некоторые тонкие повороты мысли, которые весьма в их вкусе.

— Будь это даже и так, — скромно отвечала Леонора, — я не заслуживала бы больших похвал: такие вещицы выходят у меня сами собою, ведь для простого рассказа особого таланта не нужно.

— Но сказанного вами достаточно, сударыня, — отозвался дон Хайме на своем тарабарском наречии, — чтобы мы убедились, как хорошо понял ваш характер дон Франсиско; презрение же, с которым вы говорите о таком мудром романсе, позволяет нам оценить вашу скромность.

Тут все встали, дабы прогуляться и заодно воспользоваться вольностями, которые в изобилии предоставляет сельская жизнь; дону Фернану тем легче было переговорить с Леонорой, что все общество разделилось на маленькие группы. Пройдясь немного с графиней, он ловко от нее отделался и, отправившись на поиски возлюбленной, увидел ее в жасминовой беседке; тут, учтиво остановив ее и оказавшись с нею наедине, он пал перед нею на колени.

— Есть ли кто счастливее меня? — сказал он ей. — Я у ваших ног, сударыня, и могу наконец признаться, что обожаю вас.