Каблуки в кармане

– Да я это, я, – успокоил тот, сняв мышиную голову и оказавшись и вправду старым добрым знакомым. – Толян, Анютин муж, договорился с кем-то на складе и приволок эти костюмы. Да там еще навалом осталось. Пошли, подберем вам!

Я даже пискнуть ничего не успела…

Но боже, как же потом было весело! Как мы упирались и умоляли позволить нам остаться в цивильном и сохранить человеческий облик. Как мне пришелся впору мышиный костюм. Как в нем оказалось весело терять этот самый человеческий облик и забыть хотя бы на одну ночь, чего можно, а чего нельзя, если вам уже за десять. Как мы пели и плясали, какой хоровод в три ряда закрутили вокруг красавицы елки, как потом кто-то задел эту самую елку и она рухнула, придавив безвестную мышь. Позже, правда, безвестная мышь оказалась преподавателем филологии, очень хорошо подкованной в области русского непечатного слова. Как мы потом объявили пострадавшую главной мышью наступающего года, наскоро короновали и на руках носили вокруг праздничного стола…

Потом ненадолго в этом разгульном веселье наступила пауза. Вечер выходил на торжественную глиссаду. Приближалась полночь, все заволновались, отставили мышиные головы, зашуршали записками с пожеланиями, зазвенели бокалами, провожая старый год…

И вот, наконец, ударили кремлевские куранты. Что такого особенного происходит в этот момент? Я не знаю. Ведь земля не пересекает условной черты, как финиширующий спортсмен, и не ловит на экватор красную ленточку. Вертится себе и вертится в ледяной тиши вселенной.

Но здесь, в городской квартире, за накрытым праздничным столом, в обществе сумасшедших, но близких людей, в тот миг, когда с оттяжкой начал накидывать один за другим свои удары медный колокол, какая-то волна детского восторга поднялась в груди и встала в горле. Сердце учащенно билось, шампанское пенилось через край… Впереди лежала вся жизнь, полная надежд, взлетов, успехов, побед…

– Помогите!!! Помогите же мне, наконец! – раздалось вдруг из коридора.

Собравшиеся, растеряв возвышенную радость момента, переглянулись.

– Да вытащите меня отсюда! – надрывалось безвестное существо.

Все высыпали в коридор. Там, застряв поролоновым пузом в дверном проеме, висела и барахталась родная, отечественная, серая и чрезвычайно недовольная мышь.

– Что стоите! Вынимайте меня, говорю! – заорала она дурным басом. – Новый год наступил!!! Выпить же надо!

И словно вновь оркестр ударил по струнам, и праздник продолжался…

В первоначальном виде опубликовано в журнале l’Officiel

Зимние радости

Вы знаете, о чем речь? Я знаю. Потому что однажды наша бравая компашка решила, что хватит ишачить, настало время жарить шашлык и веселиться. На импровизированной летучке было решено, что отдыхать в городской квартире – все равно что радоваться жизни в застрявшем между этажами грузовом лифте, поэтому все единогласно высказались за побег из цивилизации. Тут же нашлось подходящее место. В ста с лишним километрах от города, в густых лесах под деревней Козявкино. Никого не останавливало ни расстояние, ни полное отсутствие подробной информации. Напротив, мы все, ликуя, разбежались по домам собираться в путь-дорогу.

В назначенное время с котлом сырого мяса мы встали на краю МКАД. Под завистливыми взглядами чуявших наше мясо гаишников организовали «гусек», в самую дорогую и надежную машину поставили котел и тронулись. Мы ехали медленно и чинно, как мафия, хладнокровно игнорируя возмущение потока. Нас обогнала даже снегоуборочная машина с ковшом и прицепом. Нам было плевать, мы везли наш ужин на дачу, и ни о какой суете и поспешности не могло быть и речи.

Из шести машин на подъезде к деревне завязли две, три отказались самостоятельно прокладывать самоубийственную колею по целине, и все посмотрели на оставшийся в колонне джип. Дальнейшее напоминало спасение зайцев дедом Мазаем. Первым зайцем, естественно, стала Ее Величество Кастрюля, и только после того как она оказалась в безопасном месте и под присмотром ответственного человека, взялись за всех нас. Мы с любимым оказались в последней ходке и надеялись, что к моменту нашего приезда нас встретит теплый дом и вкусная еда. Как мы ошибались!

Выпав из машины в снег, мы присоединились к группе товарищей, которые молча курили, обступив покосившуюся хибару в три окна. Через несколько минут кто-то спросил, где хозяин этой постройки. В жидких кустах слева кто-то всхлипнул. Дело было плохо.

Однако зимние вечера коротки, солнце садилось, наматывать еще сто с лишним километров назад никто не собирался, поэтому мы выпили и остались. Потом, когда выпили еще раз, все очень обрадовались тому, что остались. После третьей некоторые вообще удивлялись, как мы могли столько лет объезжать стороной это славное местечко….