Читаем Качели полностью

Вспомнилось прошлогоднее мамино возвращение из отпуска на курорт Трускавец – она первый раз отдыхала одна, без неё и папы. Трускавец ей был необходим по состоянию здоровья, а отцу в этот момент было не до отдыха: сдавал важный строительный объект, сутками пропадал в тресте, домой приезжал только переночевать. Что-то уже тогда возникло между родителями. Недомолвки, холодок в отношениях. И вот выяснилось: мать, принципиальная правдолюбка, созналась по приезду отцу, что во время отдыха и лечения увлеклась отдыхавшим в соседнем корпусе рыбным капитаном из Мурманска по фамилии Баштаев. Увлечение началось невинно, в очереди за стойкой в курортной библиотеке, где оба сдавали книги. Капитан оказался большим любителем художественной литературы, однако дилетантом: читал всё подряд без разбора, не всё до конца понимая, по такому же принципу собирал домашнюю библиотеку: что удастся достать. Мать, естественно, принялась его просвещать, воспитывать в нём литературный вкус. Капитан четыре недели ходил за ней по пятам выслушивая трактовку совместно читаемых журнальных новинок, повторял: «Вы, Мария Львовна, просто посланы мне судьбой», а потом, в соответствии с канонами классической литературы предложил руку и сердце…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза