Кадетство. Воспоминания выпускников военных училищ XIX века

4-я рота разместилась у окон Столового Зала, куда уже стреляли с улицы. Старший лейтенант N, переходя от одного к другому, показывал, как надо обращаться с арисаками[86], только что выданными нам вместо посланных на фронт трехлинеек.

В дверях гардемарины успешно отбивали атаки солдат и после каждой тащили наверх трофеи — винтовки, шинели, фуражки, чайники и даже сапоги.

Человек тридцать гардемарин 3-й роты засели на чердаке, открыв продольный огонь по линиям.

Стреляли по способности. Около гардемарина 3-го образовалась куча пустых пачек и обойм. Стрелял он не целясь, благо толпа сгрудилась посередь улицы, взятая в два огня с противоположных углов. Остальные стреляли кто по краснофлажникам, кто по прапорщикам, кто по орателям.

Не стреляйте, свои, — донеслось с улицы. На Сахарный двор внеслись галопом шесть юнкеров казачьей сотни Николаевского кавалерийского училища. Один из них, не видя нигде офицеров, подошел к одному из капралов.

Господин старший унтер-офицер, наше училище занято бунтовщиками, мы явились просить вашего гостеприимства.

— Милости про… В атаку, за мной!

— Ура!

— На коня! Шашки вон! В атаку, рысью марш!

Блестящей контратакой снова краснофлажники были выбиты из дворов, оставляя за собой груду трофеев и кое-где убитых и раненых. Часть была загнана в подвал и после короткой перестрелки взята в плен. Их увели в карцеры, где уже сидело немало.

5-я рота с мичманами К-ым и Х-ым заперла ворота на 12-ю линию. Эта линия ураганным огнем 3-го была быстро очищена от толпы, и кадетам пришлось лишь сдерживать натиск шестиротников, желавших также принять участие в защите Училища.

Около часу послышалась команда:

— По ротам! Во фронт!

Инспектор классов, флота генерал-лейтенант Бригер, вступил в исполнение обязанностей начальника училища.

Роты выстроились в своих помещениях, пулеметы были убраны, а бунтовщикам было сообщено, что они могут спокойно войти в корпус и взять все, что им нужно…

Воспитанники были уволены в отпуск впредь до распоряжения. Старшие гардемарины, произведенные вскоре в офицеры, в корпус уже не возвращались.

Вернувшиеся нашли помещения разгромленными. Хозяйничавшие победители воспользовались случаем унести все, что попало под руку.

На очереди стоял плаванский вопрос. Всех тянуло на действующий флот, поэтому постановление дневальных, — нечего им кататься, пусть повоюют, — было принято без возражений.

Товарищи, сами того не подозревая, дали гардам возможность слиться с флотом в эти тяжелые для России дни. Плавание на лайбах на Транзундском рейде, при растерявшемся начальстве и отсутствии жизненного опыта у гардешников вряд ли дало положительные результаты.

Блестящая же практика, вынесенная из этого боевого плавания, дала новое настроение гардам, помогла им найти свое лицо в смутную годину бедствий.

Осенью в училище вернулись не растерянные, ничего не понимающие воспитанники, как то было, а приобщенные к флоту морские волчата. Три десятка георгиевских кавалеров и один убитый в бою были ясным доказательством значения этого плавания.

Несколько иначе сложилась судьба 4-й роты.

Посланные на восток в годичное заграничное плавание под командой старшего лейтенанта Афанасьева, они разоружили команды «Орла», «Бодрого» и «Грозного» и вернулись во Владивосток после переворота.

Александровское военное училище

Александровское военное училище — военно-учебное заведение императорской России, готовившее офицеров пехоты. Располагалось в Москве.

Из воспоминаний о Москве

(Е. К. Андреевский, 1848–1917)

[87]