Кадеты и юнкера. Кантонисты

Никола Вешний — 9/22 мая — праздник Николаевского кавалерийского училища, «славной гвардейской школы». Вам, дорогие читатели, представляется трехэтажное здание, украшенное по фронтону длиннокрылым золотым «николаевским» орлом, в далеком сказочном городе Великого Петра. Вдоль улицы вытягивается «колонна по три» на холеных, вычищенных до лоска лошадях. Хор трубачей, за ним — эскадрон, за эскадроном — сотня. «Тронулся, двинулся, заколыхался алою лентою наш эскадрон…» Да, все это было. Красивое далекое прошлое. Лермонтов, братья Панаевы и целая плеяда заметных и незаметных героев, воспитанников «славной гвардейской школы».

Они со школьной скамьи попадали в училище, проходили суровую кавалерийскую и военно-образовательную школу, традиционным «цуком» выковывались, сливались душою и телом с дружной тесной семьей Российской императорской конницы.

Об этом красивом прошлом написано много воспоминаний, и они вам известны. Я хочу рассказать о том, что никогда не было описано и поэтому мало кому известно — о последних годах «славной гвардейской школы» и ее последних воспоминаниях.

Гражданская война, основанная главным образом на маневре, дала широкое применение конницы. Для пополнения командного состава молодежью в 1920 году в г. Симферополе был сформирован Учебный дивизион, состоявший из двух эскадронов — офицерского, игравшего роль Офицерской кавалерийской школы, и юнкерского, в который строевые части командировали находившихся в их рядах юнкеров, вольноопределяющихся и кадет, достойных производства в офицеры. Эвакуация Крыма прекратила занятия в Учебном дивизионе. В Галлиполи приказом генерала Врангеля от 19.7.1921 года юнкерский эскадрон в память Николаевского кавалерийского училища, существовавшего с 1823 года, был переименован в НКУ с присвоением соответствующей формы и снова пополнен молодежью из полков. Из Галлиполи в 1921 году училище переехало в Югославию, в г. Белую Церковь. Младший курс был пополнен кадетами, окончившими Крымский, Сараевский и Донской кадетские корпуса, и небольшим количеством молодежи из частей, так же, как и последовавший за ним через год третий выпуск.

Старший и младший классы были разбиты на два эскадрона по четыре взвода каждый. Офицерский состав был из разных полков и училищ. Начальник училища, чугуевский улан генерал Говоров; инспектор классов Генерального штаба генерал Линиц-кий, новороссийский драгун; командир дивизиона, одесский улан полковник Синегуб; командир 1-го эскадрона, казанский драгун полковник князь Шаховской; командир 1-го взвода 2-го эскадрона, нежинский гусар полковник Левандовский и 3–4 преподавателя были воспитанниками Николаевского кавалерийского училища; командир 2-го эскадрона и остальные сменные офицеры и преподаватели — Елисаветградского и Тверского кавалерийских училищ. За время своего существования за рубежом НКУ успело сделать три выпуска корнетов и четвертый — эстандарт-юнкеров, всего 357 офицеров. В четвертый выпуск попали юнкера, не имевшие законченного среднего образования. Они были выделены в особый класс, где помимо обычного военно-училищного курса проходились общеобразовательные предметы. По сдаче специальных экзаменов эти юнкера получали аттестат зрелости и выпускались эстандарт-юнкерами в полковые ячейки, находившиеся на пограничной службе Югославии (где наши офицеры занимали унтер-офицерские должности) или на постройках шоссейных дорог. Через несколько месяцев эстандарт-юнкера были произведены в корнеты.

Первый и второй выпуски почти поголовно, как и большая часть третьего, состояли из юношей, принимавших участие в гражданской войне. Среди них были 3–4 первопоходника, а подавляющее число были галлиполийцами. Немало было кавалеров Георгиевских креста и медали, до 1-й степени включительно. Было 4–5 юнкеров, не успевших окончить последние выпуски Николаевского и Елисаветградского училищ. Возраст юнкеров колебался от 18 до 26 лет, за исключением двух 16-летних и одного 34-летнего с пышными рыжими усами Павла Мартыновича Риса (из русских немцев), которого за почтенный возраст и усы даже многие офицеры называли по имени-отчеству. Все это была молодежь, вынесшая с полей гражданской войны на чужбину непримиримую ненависть к коммунизму и горячую любовь к покинутой Родине и славной российской коннице. Эти юноши знали, что по окончании школы их ожидает не служба в полку, красивая форма и жизнь кавалерийского офицера, а тяжелая служба пограничника или тачка и лопата на постройках дорог. Но, веря в глубине души в грядущее освобождение и возрождение России, они хотели вернуться туда настоящими, законченными офицерами, чтобы послужить ей в рядах родной конницы.

Получив наименование юнкеров «славной гвардейской школы» и ее форму, эти юноши хотели быть николаевцами и по духу. От своих товарищей, юнкеров, бывших в школе в Петрограде, и от офицеров, окончивших училище, они узнавали мельчайшие подробности традиций и быта старой школы и немедленно их усваивали.