Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

В хорошую погоду эти два часа проводились на плацу перед корпусом в играх, футболе, прогулках до каштановой аллеи, где в это время гуляли в парах институтки. Кадетам разрешалось без отпускного билета доходить только до аллеи, но кто же устоит перескочить канавку и пройти мимо институтского «эскадрона», хотя бы и провожаемый настороженным взглядом классной дамы. При большой удаче можно передать или получить записку. Впрочем, обязанности почтальона исполнялись одно время корпусной большой дворняжкой по имени Фигаро. Ему под ошейник прятались сложенные пополам конверты с письмами, и он весело несся прямо в середину идущих парами институток, зная, что получит угощение и надушенные конверты институтских ответов. Кадеты в это время производили диверсию, отвлекая внимание классной дамы ложной попыткой приблизиться к «эскадрону». И сколько радостных минут переживали счастливчики, получившие письма. Фигаро же весело махал хвостом, когда благодарные «страдальцы», как величали в корпусе влюбленных кадет, целовали его черную морду.

По сигналу «сбор» кадеты спешили в корпус, чтобы от 6 часов вечера на двухчасовых вечерних занятиях подготовить уроки на следующий день. В восемь часов вечера – чай, молитва и, для младших рот, укладка спать. Старшие кадеты занимались своими делами до 10 часов вечера.

После вечерней молитвы выходить из здания корпуса запрещалось. Зимними вечерами кадеты любили собраться у жарко натопленной печи, стоявшей посреди спальни, и, покуривая по кругу передаваемую папиросу, тщательно скрываемую от начальства, петь хором военные и старые русские песни. Какие только песни не пелись этими вечерами. Полтавцы научили нас нежным малороссийским мелодиям, владикавказцы – казачьим и кавказским напевам, хабаровцы – таежным и печальным сибирским песням, а кадеты, приехавшие в корпус уже из Советского Союза, привезли с собой новые и блатные песни. И уж конечно, не было такой военной песни старой или Добровольческой армии, которую бы не знали кадеты.

У многих вечера были заняты чтением, кружками, гимнастикой или работой в мастерских, выбранных по желанию самих кадет. А в весенние вечера случалось, что один-два смельчака, спустившись из окна первой роты по узлами завязанному канату, уходили в «самодрал» побродить по уснувшему городу или забежать в заднюю комнату «кафаны» Васо или Гиго, чтобы за стаканом вина провести час в задушевной беседе. Самовольные отлучки строго карались. Иногда, обнаружив чучело в кровати, дежурный офицер встречал возвращающегося беглеца и немедленно водворял его в карцер. В карцер сажали кадет только за очень серьезные проступки. Наказание карцером влекло за собой снижение балла за поведение и лишение отпуска. Карцер назывался «простым», когда наказанный посещал все уроки, вечерние и утренние занятия, но проводил в карцере все свободное время; там же ел и спал. Строгий карцер был без выпуска на уроки и с ограничением в питании и применялся только как последняя мера наказания, перед тем как отчислить неисправимых кадет в Панчевский исправительный интернат, просуществовавший, кажется, до 1925 года.

По субботам обычно бывало во всех классах по три урока, а после завтрака – общая уборка помещений и строевые занятия, последние особенно весной, перед парадом по случаю корпусного праздника. К строевым занятиям кадеты относились очень серьезно, никогда не манкировали ими и гордились четкостью строя.

По воскресеньям и праздничным дням подъем в 7 часов утра. В 9 часов обедня, а по окончании ее утренние занятия, чтобы после обеда, который бывал в полдень, кадеты могли пойти в отпуск в город до 9 часов вечера. Посещение вечерни и обедни было обязательным. В церкви кадеты стояли поротно, вытянувшись в струнку. Не полагалось даже согнуть колено. По сигналу «на молитву» роты строились в своих коридорах на перекличку и, провожаемые ротным командиром и дежурным офицером, строем шли в церковь. Была в вестибюле одна колонна, за которой, при большой удаче, выскочив из строя, можно было укрыться, пока рота и «звери» не войдут в церковь, и затем, незаметно пробравшись в спальню, предаться чтению или сладкой нирване, уютно устроившись под кроватью. Однако надо признать, что кадеты охотно посещали церковь и искренно молились.

Очень радовали кадет иногда устраиваемые военные прогулки со своим оркестром, далеко за пределы города. Останавливаясь на привал в ближайших селах, оркестр играл на площади, и сельская молодежь, смешиваясь с кадетами, весело танцевали сербский народный танец «коло».