Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

После этого – спешное переодевание в полковую офицерскую форму. Торжественный обед в стенах Школы. А вечером выпускной бал там же, для чего все помещения взводов были превращены в сады, подводные гроты, полутемные гостиные и прочие уютные уголки. Для этого была произведена среди знакомых местных жителей юнкерами «реквизиция» декоративной зелени. Здесь особенно отличился Пуля Авчинников, притащивший несколько подвод таких растений в кадках. Снова хор трубачей, традиционная «корнетская мазурка», которую обязаны танцевать все новоиспеченные корнеты без исключения, танцует или нет он мазурку, вальс, институтские пелеринки, звон шпор, таинственный шепот в темных уголках, томные взгляды, звон бокалов и школьная или полковая лихая песня…

А на следующий день торжественный молебен во дворе училища. Последний строй «в стенах родимой нашей Школы», которая вошла в нашу плоть и кровь на всю жизнь, но уже не в юнкерской, а в офицерской форме драгунских, уланских, гусарских и казачьих полков славной русской конницы. А потом прощание со Школой, со вчерашними еще начальниками и преподавателями, с друзьями-однокашниками и разъезд.

Не такой разъезд, как в доброе старое время, когда юноше открывалась дорога в жизнь – 28-дневный отпуск к родным, а потом в новую семью, полковую, где все было ясно, понятно и определено вековым укладом. Мы же разъезжались не в полки, а в то, что осталось от полков, – то ли на пограничной страже, то ли на постройке шоссейных дорог. Светлое, ясное и определенное оставалось в стенах Школы, а ожидало весьма неопределенное будущее…

Первый выпуск из Школы состоялся 5 ноября 1922 года, второй – 12 июля 1923 года, третий – 2 сентября 1923 года, а эстандарт-юнкера были произведены в корнеты 7 марта 1924 года. 357 человек из юнкеров, вольноопределяющихся и кадет превратились в офицеров славной русской конницы, но не на Родине, а, к сожалению, в изгнании.

Много лет прошло с тех пор. Эмигрантская доля раскидала последних питомцев Славной Гвардейской школы по всему земному шару, но духовная связь, зародившаяся в стенах Школы, сохранилась до наших дней. Конечно, был и отсев – несколько человек, не больше 5–6, «ушли в быт» и потеряли связь с однокашниками. Но на их место стали бывшие воспитанники Школы, ушедшие из нее по тем или иным причинам до производства, а брат одного из наших однокашников, так же уехавшего в Польшу, не дождавшись производства, всегда находился среди нас, никогда не быв николаевцем. Не помню точно, но мне кажется, на 110-летие Школы, в 1933 году, состоялся в Белграде съезд бывших юнкеров Николаевского кавалерийского училища, «белоцерковцев». Собралось больше 50 человек. Уже тогда нам было известно, что, кроме тех, кто проживал вне досягаемости Белграда, не смогут приехать корнеты Платонов[713], М. Трофимов[714]

, Ю. Поляков[715] и Занфиров[716], погибшие в СССР в борьбе с советской властью, а братья С. еще до сих пор работают там. Во время Второй мировой войны корнеты Тимченко, Карпинский[717]

и Алексеев погибли в рядах Русского корпуса, Н. Иванов и Слободчуков – в русско-немецких частях, мой «племяш» Станиславский – одним из последних защитников «Линии Мажино»; Липина[718] убили «маки»; Шпиллер погиб на Восточном фронте; Брешко-Брешковского и Шугаевского расстреляли немцы; Чепурнов, при подходе советских войск, будучи в немецкой форме, несколько дней скрывался от них в болоте, сидя по горло в воде, простудился и умер; корнеты П. и Ф. (фамилии не называю по понятным причинам) увезены в СССР; 5 или 6 человек пропали без вести. Смело можно сказать, что 95 процентов последних питомцев Славной Гвардейской Школы во время последней войны честно исполнили свой долг русского офицера, как им подсказывала совесть и обстановка.

Много наших однокашников отошло в лучший мир в более мирной обстановке, как до, так и по окончании последней войны. В прошедшем апреле три панихиды по нашим однокашникам служилось в течение одной недели. Все они были верными солдатами своей Родины и служили ей верой и правдой до последнего издыхания.

Длинен список ушедших друзей, но немало еще осталось и живых, которые после каждого ушедшего теснее смыкают свои ряды и в день Николы Вешнего, помянув «тех, кто не с нами», поют старую школьную песню:

За друга друг стоял горою,В беде друг друга выручал,И были вечными друзьямиСолдат, корнет и генерал.