Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

Роль югославского народа и его Короля Александра I в истории русской эмиграции общеизвестна, однако нельзя здесь не отметить то особое внимание и поистине отеческую заботу, которую Король-Рыцарь проявил по отношению к русской молодежи. Будучи сам русским кадетом, он лучше многих понимал значение кадетских корпусов и не только разрешил их существование в своей стране, но и оказывал им свою помощь. Его забота о русской молодежи не ограничивалась только средней школой. Он открыл ей широкий доступ в югославское военное училище и путем стипендий обеспечил получение высшего образования. Память об этом благородном Короле и тех его сотрудниках, которые сохранили любовь и благодарность к России, навсегда останется в сердцах русских, получивших свое образование в Югославии.

Этот краткий очерк Крымского кадетского корпуса не будет полным, если внутренний уклад кадетской жизни останется не отмеченным. Внутренняя жизнь кадет, в которой они руководствовались рядом правил и обычаев, установленных самими кадетами, играла существенную роль в создании общеизвестного образа кадета, отличавшегося от воспитанников других закрытых учебных заведений не только военной формой, но и всем своим обликом.

Эти правила и обычаи, переходившие от старших к младшим, и признанные кадетами нерушимой основой внутреннего уклада, назывались традициями и почитались наравне, а иногда и выше тех общевоинских этических правил, которые прививались кадетам воспитательским и педагогическим персоналом. Некоторая часть воспитательского и преподавательского состава была настроена против кадетских традиций, находя в них своего рода самоуправство, граничащее, по их мнению, с нежеланием подчиняться правилам и распоряжениям начальства. Стоя на этой точке зрения, они вели упорную борьбу с любым проявлением «традиционерства», в котором усматривали подрыв собственного авторитета. К счастью для крымцев, все три директора корпуса понимали необходимость «традиционного» воспитания, не вмешивались во внутренние дела кадет, а за ними, конечно, и весь остальной персонал корпуса. Благодаря такому отношению традиционная жизнь полтавцев-владикавказцев-крымцев шла нормальным путем, принося положительные результаты в воспитании кадет, не только в воинском отчетливом виде, но и в их внутреннем содержании, развивая здоровый русский патриотизм с сознанием необходимости всегда и всюду высоко держать имя России.

Как иллюстрацию положительного воспитания «по традициям» можно привести рассказ очевидца, вице-унтер-офицера 1-го выпуска Михаила Каратеева[598], о первой встрече крымцев с представителями западного мира.

«На Константинопольский рейд «Хриси» вступила с такой же законной гордостью, с какой тысячу лет назад вступали на него ладьи князя Олега. Так как это уже касалось моей прямой специальности, я постарался: на наших реях, кроме «позывных», развевались сигналы «терпим голод» и «терпим жажду».

Эти сигналы возымели свое действие, хотя и не такое, как мы ожидали. В простоте нашей русской души, еще не тронутой западной цивилизацией, мы думали, что нас прежде всего накормят. Но вышло иное. Часа пол спустя после того, как мы бросили якорь, к нам подлетел английский истребитель и остановился в нескольких метрах от «Хриси». На его верхней палубе был установлен киносъемочный аппарат, рядом стоял стол, на котором высилась большая груда нарезанного ломтями белого хлеба, а вокруг толпилось десятка полтора нарядно одетых дам и джентльменов, среди которых мы заметили одного, тоже очень импозантного русского в форме «земгусара».

«Вы очень голодны?» – осведомился последний. Мы, конечно, ответили утвердительно. «Эти леди о вас позаботятся. Но сначала мы сделаем маленькую съемочку – она будет для вас полезна: на ваше положение обратят внимание солидные круги английской общественности».

Не очень довольные таким началом и не понимая – зачем мы понадобились английской общественности, все замерли у борта, ожидая, что нас снимут, а потом будут кормить. Но оказалось, что нас хотят фильмовать не просто, а «со значением». Английские леди с палубы истребителя начали кидать в толпу кадет ломти хлеба. Кое-кто из кадет кинулся было хватать их, начальство наше растерялось от такого оборота дела, но «генерал» выпуска Л. Лазаревич[599], сразу же оценив обстановку, крикнул:

– Не прикасаться к этому хлебу! Не видите, что ли, что эта сволочь хочет снять, чтобы потом показывать «русских дикарей», которые дерутся из-за еды.

Ломти хлеба сыпались на наши головы и плечи, но мы стояли неподвижно, будто не замечая этого. Тогда англичане, видя, что на хлеб русские дети «не клюют», принялись метать в нас сигареты, но и их тоже никто не ловил и не подбирал. Физиономии англичан приняли оскорбленно негодующее выражение – наш образ действий казался им явно неприличным.

– Напрасно вы так, – промолвил «земгусар». – Дамы хотят сделать снимки, для вашей же пользы, ну что вам стоит доставить им это удовольствие.

– Скажите своим дамам, что для них будет полезнее оставить нас в покое, – крикнул Лазаревич.