Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине

Корпусу вначале был присвоен малиновый погон с двумя отдельными буквами «К.К.», вскоре замененный алым погоном с белой выпушкой и со знаменательными переплетенными буквами «К.К.», которые можно было прочесть словами «Крымский корпус» или Великий князь «Константин Константинович», незабываемый кадетами генерал-инспектор военно-учебных заведений и поэт «К.Р.». Оттого и милы так кадетам эта шифровка и эти дорогие по воспоминанию погоны.

Бесхитростное стихотворение одного из кадет так передает историю возникновения корпуса:

В тяжелые годы позора РоссииНаш корпус основан в Крыму,

Собрал он под стены свои корпусныеКадетскую нашу семью.Все те, кто был верен Престолу, ЦарюВ дни смуты, тревог и волнений,Кто жизнь отдавал за Отчизну свою

В дыму перекопских сражений,Составили корпус, где алый погонЕсть память о крови пролитой,Под сенью священных Российских знамен,

Во имя Отчизны забытой.

Тем же приказом (от 9 октября 1920 года) в состав Крымского кадетского корпуса был включен Феодосийский интернат при Константиновском военном училище.

Таким образом, ко дню эвакуации из Крыма корпус состоял из трех отдельных групп: основной батальон корпуса, в составе четырех рот, находился в Массандре; младшая, пятая рота – в Ореанде и сборный интернат – в Феодосии. Соединился корпус в одно целое только на константинопольском рейде.

Феодосийский интернат был основан Главнокомандующим генералом Деникиным в январе 1920 года. Главнокомандующий приказал не оставлять несовершеннолетних на фронте, а командировать в город Феодосию тех из них, которые не имеют родителей или не знают о их местопребывании, в ведение начальника Константиновского военного училища. Таким образом, при училище образовался интернат мальчиков и юношей всех возрастов, собранных с разных концов Юга России. Ядром его были младшие кадеты Сумского кадетского корпуса, во главе со своим командиром, полковником князем П.П. Шаховским[159], который и был назначен заведующим интернатом. Интернат был разделен на два возраста: от 8 до 14 лет и старше 14 лет.

Пополнялся интернат главным образом бездомными малышами, прибывавшими в Крым маленькими группами и в одиночку. Некоторым из них удавалось вырваться из городов, уже занятых красными. Водворяли их силой. Привозили вшивых, изорванных, разутых, больных, а иногда только что оправившихся от ран. Все они заботами начальника интерната полковника князя П.П. Шаховского и трех воспитателей: полковника Некрашевича[160]

и капитанов Шевцова[161] и Шестакова[162], при участии каптенармуса, приводились в христианский вид. Их мыли, стригли, переодевали. Отбирали все, от головного убора до портянок включительно, поскольку у некоторых такие были. Вместо засаленных и испачканных фуражек и бескозырок, выдавались английские защитные «блины», которые при помощи колен и рук получали свой новый «заломанный» фасон, господствовавший в те времена в военной среде. О стройности и подтянутости, чем славились в России кадеты, нельзя было и мечтать. Да и как создать эту подтянутость, когда бриджи у большинства доходили под френчами чуть не до подбородка. Единственно можно было создавать намек на талию, перетягивая френчи кожаными поясами, от чего они вздымались на кадетских спинах парусами и еще больше безобразили фигуры. Но зато все это было чистым, сухим и теплым и защищало от временами бушевавших норд-остов. Поэтому «публика» с этим мирилась, постепенно собственноручно переделывая и перекраивая и создавая из этих даров «гордого Альбиона» что-то свое собственное, которое более отвечало тогдашним вкусам.

Занятия, если о таковых можно говорить, происходили в помещении местной гимназии. Происходили они в самое разное время. Преподавательский состав был из 3 лиц: В.А. Казанский[163], который исполнял обязанности инспектора классов, Н.Я. Писаревский[164] и полковник Доннер[165]. Преподавателям приходилось считаться со знаниями каждого ученика и сводить их в небольшие группы, занимаясь с несколькими группами сразу в одном помещении. К концу лета этого же года воспитанники старшего возраста были переведены в Ореанду, в образовавшийся там Крымский корпус. Младший возраст был разбит на 4 класса. О соблюдении какой-либо учебной программы не могло быть и речи, так как знания учеников были весьма разнообразны, учебников было недостаточно и они были совершенно случайными. К тому же настали большие холода – в октябре месяце мороз доходил до 20 градусов Реомюра. Воспитанники сидели в классах в шинелях и часто не могли выдержать положенного на урок времени, так как у них замерзали руки и ноги. Ко времени эвакуации Крыма в интернате было более 100 человек, в возрасте от 8 до 16 лет.