Кадры решают все: суровая правда о войне 1941-1945 гг.

Последующей стратегической целью иметь: наступление из района Катовице в северном или северо-западном направлении с целью разгромить крупные силы центра и северного крыла германского фронта и овладеть территорией Южной Польши и Восточной Пруссии.

Ближайшая задача — разгромить германскую армию восточнее р. Висла и на Краковском направлении, выйти на р. Нарев, Висла и овладеть районом Катовице»…

Для обеспечения мощного первого удара основные силы планировалось развернуть в 18-и армиях первого эшелона, куда включалась большая часть подвижных соединений. В тылу у них развертывались 7 армий второго стратегического эшелона, за ними — 3 армии третьего стратегического эшелона. Роль ударных подвижных группировок должны были сыграть 29 механизированных корпусов (в каждом 1031 танк), формирование которых началось в июне 1940 года.

К лету 1941 года вооруженные силы СССР были крупнейшей армией мира. На 22 июня в них насчитывалось 5 миллионов 774 тысячи 200 человек, из них: в сухопутных войсках — 4 млн 605,3 тысячи, в ВВС — 475,7 тысячи, в ВМФ — 353,8 тысячи, в погранвойсках — 167,6 тысяч, во внутренних войсках НКВД — 171,9 тысяч человек.

В сухопутных войсках имелись 303 дивизии, 16 воздушно-десантныхи 3 стрелковые бригады. Войска располагали 117.581 орудием и минометом, 24.488 самолетами и 25.886 танками. В первой половине 1941 года советская промышленность выпускала на 100% танков и 87% боевых самолетов новейших типов, завершив переход на выпуск только этих образцов. Ежегодный прирост военной продукции в 1938–1940 годы составил 39%, втрое превосходя прирост всей промышленной продукции в стране.

Одним словом, Сталин решил первую из важнейших задач: превратил-таки СССР в «базу для дальнейшего развития мировой революции».

20 мая «всесоюзный староста» Калинин заявил:

«Капиталистический мир полон вопиющих мерзостей, которые могут быть уничтожены только каленым железом священной войны». Очень кстати и песня «Священная война» была уже написана, правда, премьера состоялась раньше, чем рассчитывали.

27 мая был издан приказ о создании полевых фронтовых командных пунктов.

* * *

При всем при том советское руководство знало о сосредоточении у границ Советского Союза германских войск, но, судя по всему, его это мало беспокоило. Сталин, а вместе с ним и посвященные в Большой план Тимошенко с Жуковым почти до самого 22 июня верили в оборонительный характер германских мероприятий и продолжали подготовку наступательной операции.

Например, в сводке разведывательного отдела штаба Западного особого округа от 5 июня 1941 года отмечено наращивание германских войск у границы. Но в выводах подчеркивалось, что усиление группировки происходит «преимущественно артиллерийскими и авиационными частями», причем одновременно немцы «форсируют подготовку театра путем строительства оборонительных сооружений, установки зенитных и противотанковых орудий непосредственно на линии госграницы, усиления охраны госграницы полевыми частями, ремонта и расширения дорог, мостов, завоза боеприпасов, горючего, организации мер ПВО». Говорилось также, будто «антивоенные настроения в германской армии принимают все более широкие размеры».

Подобные донесения, поступавшие в Генштаб, скорее должны были создать убеждение, что Вермахт готовится к обороне против возможного советского вторжения, но сам на СССР в ближайшее время нападать не собирается.

18 июня Сталину передали донесение агентов из Германии о дислокации немецких истребителей и назначении будущих глав оккупированных русских земель. Ослепленный захватывающими дух перспективами, Освободитель Европы поставил резолюцию: «Можете послать ваш источник на…»

«Кремлевский горец» не сомневался, что Красная Армия сильнее Вермахта и что бояться должен Гитлер. Бояться и, вполне естественно, принимать оборонительные меры против советского вторжения.

Маршал Жуков в одном из вариантов бессмертных своих мемуаров так и пишет:

«Помню, как однажды в ответ на мой доклад, что немцы усилили свою воздушную, агентурную и военную разведку, И.В. Сталин сказал: «Они боятся нас».

Сам Сталин боялся одного — спугнуть «зверя», и был озабочен лишь одним — до последнего момента сохранить тайну, раскрыть раньше времени свои планы. Ведь тогда не будет внезапности.

Германское командование в это время было обеспокоено аналогичными проблемами. Так, Геббельс 18 июня (по случайному совпадению, в тот же день, когда была наложена историческая матерная резолюция) записал в дневнике:

«Мы соблюдаем во всех вопросах, касающихся России, абсолютную сдержанность… Мы не должны позволить сейчас спровоцировать нас».

И никто не делает вывода, что Гитлер боялся. Все понимают, что это — маскировка агрессором своих гнусных намерений.

С 14 по 19 июня командование приграничных округов получило указание вывести фронтовые и армейские управления на полевые командные пункты. Советская подготовка выходила на финишный этап.