Кафедра демонологии

– Мне тоже. Но остальные живы. Том. Рийс. Я. Спасибо. Я в неоплатном долгу у принца демонов, ха-ши-рри…

– Договоримся… – Лицо молодого демона тронула мечтательная улыбка. Которая очень-очень не понравилась главе гильдии боевиков.

– Ладно. Я пойду, – поднялся Ярборро. Его чуть повело. Он схватился на спинку кровати.

– Вы уверены, что…

– Дел много. Рийс отправился обратно в Синэ́й. Со старшим Албертоном. Столько зелий зараз он еще не употреблял, чтобы на ногах удержаться. И Дин ругалась… А Томас… Ушел самый первый. Сказал, что за него волнуются. Представляешь, за него есть кому волноваться… Это хорошо!

Ярборро говорил как бредил. Лорри подумывал о том, чтобы позвать на помощь, как вдруг от двери послышалось:

– Вот что за глупый мальчишка!

Принц сначала решил, что это обратились к нему, но потом увидел, как маленькая старушка со всех ног бежит к Ярборро.

– Ты чего поднялся?! – возмутилась профессор Дин.

– Надо сказать Каре, что я жив.

* * *

Магистру Ярборро было бы приятно думать, что к любимой он летел… Или хотя бы бежал. Но на самом деле шел он медленно и осторожно, стараясь не кряхтеть, хватаясь за поясницу, будто немощный старик.

Маг остановился. Запрокинув лицо в синее-синее небо, он улыбался и счастливо щурился, жадно вдыхая осенний воздух, ставший буквально за день холодным и горьковатым.

«Жив…» – вдруг с облегчением понял Ярборро. И даже удивился. Еще месяц назад он истово хотел умереть, чтобы прекратить бессмысленность своего существования, и только мысли о дочери заставляли жить дальше. Заботиться. Растить. А теперь он просто хочет жить. Любить. Дышать. Ну надо же…

– Папа! – раздался крик Дженни.

Золотоволосое счастье налетело, обняло. И он закружил дочь, как в детстве, не замечая ничего, кроме горящих глаз, не чувствуя боли в пояснице. До поры до времени. Ох…

– Я так волновалась, пап! Вот что ты за человек! Там было что-то серьезное, да? Я почувствовала… А нас заперли!

Джен тарахтела не переставая.

– Со мной все хорошо, – смог он наконец вставить несколько слов.

– И это правда? – с подозрением посмотрела на него дочь.

– Правда-правда.

– А с Лорри? – быстро и как-то между прочим обронила принцесса.

– А с магистром дар Рийсом?

– А с магистром дар Албертоном?

У ее подруг, которых он только что заметил, получилось хором.

Ярборро внимательно осмотрел всех трех. Таким взглядом он изучал своих боевиков на теоретических зачетах, когда хотел понять, не пронес ли кто-то из безумцев шпаргалку в аудиторию.

Девчонки вспыхнули.

– Все хорошо. Рийс уже в Синэ́е, там проблемы. Албертон, думаю, там же. А принц Лорриан, принцесса Ярборро, в лекарском крыле.

Дженни рванула с места так, будто участвовала в соревнованиях Академии по бегу и боролась за победу на последнем вираже. Потом вдруг опомнилась, вернулась к отцу. И, делая вид, что магистру все померещилось, ласково пропела:

– Папочка, я так рада, что с тобой все в порядке! А теперь нам надо идти. В… библиотеку.

Ее сокурсницы очень-очень серьезно закивали. Так, чтобы магистр хорошенечко осознал – да-да. Именно в библиотеку они сейчас и отправятся.

Ярборро нахмурился, но все же кивнул, отпуская дочь.

Раненый глава гильдии боевиков продолжал путь с мыслью о том, что надо бы поговорить с Лоррианом. Вдумчиво. Чтобы этот… демон вбил в свою рогатую голову одну мысль. Крепко-накрепко. Гвоздями. Намертво. Что если что – он ему эти рога с хвостом и еще некоторой деталью мужского организма местами поменяет. Узлами перевяжет. И будет утверждать, что так старшему принцу демонов намного лучше.

Хотя… Лорри вполне разумный демон. И, конечно, он прекрасно понимает, что Дженни ему не пара. Принц слишком похож на отца, чтобы влезать в проблематичные отношения. И наживать себе врага в лице Алана Ярборро.

Но поговорить стоит.

Ярборро поднялся на второй этаж дома, где разместили демонов.

Надо бы забрать Кару… домой… Вот только дома нет. Странно, в молодости все эти вопросы решались как бы сами собой, а сейчас он даже не знает, с чего начать.

Перед глазами тут же возник небольшой домик возле самой стены Академии. Жена над колыбелькой… Почему же он до сих пор не может назвать любимую Эммой?

– Кара… – тихонько позвал он, раскрывая дверь.

Длинный сладостный женский стон. Золотистая ткань парадного одеяния, брошенная на пол, возле… маски и перчаток…

Маска? Перчатки? Черная мантия магистра…

В голове зашумело, перед глазами возникла алая пелена…

– Любимый, – нежный, звонкий, словно бы и незнакомый голос Кары.

– Жизнь моя… – голос Тома.

Еще пару дней назад он бы ворвался в спальню и убил обоих.

Еще пару дней назад Тьма выплеснулась бы наружу, уничтожая всех и вся…

Сейчас же…

Только пустота, в которой сама Тьма скулила брошенным щенком.

Шаг назад…

Трудно дышать.

Она выбрала не его. Пусть же… будет счастлива.

Вспомнилось, как Эмма с Томом хохотали, когда оставались вдвоем. Ей всегда с ним было легче, он точно знал, что ее обрадует. Алан был готов спорить, что название любимых цветов Эммы Том знал точно. И ему не нужна подсказка зеленого крыса…

И еще… Перед Томом она сняла маску…

Упустил. Не вернул. Но она жива. И это самое главное…

* * *