Кайа. История про одолженную жизнь (том Пятый, часть Первая) (СИ)

…сообщили мне часы видеофона, а значит, проспал очень долго и это неудивительно, ибо сплю я теперь много, что, впрочем, помогает довольно быстро восстанавливаться.

На соседней кровати, понятное дело, никого не обнаружилось…

Я резко дернулся, заметив, как поворачивается дверная ручка, но затем расслабился, ибо какая-то опасность здесь мне вряд ли угрожает.

В комнате объявилась Роза, и была она жуть какой серьезной, причем не только на физиономию. Одета она оказалась также весьма строго и официально.

— Ты чего это так вырядилась-то? — зевая и протирая глаза, поинтересовался я.

— Вставай, соня! Быстро умывайся, одевайся и за мной! Жду в коридоре! — сказав это, она вышла.

Ну и ладно…

Вряд ли у меня сейчас есть время наводить красоту на физиономию, а потому, не мудрствуя лукаво, просто умылся да расчесался, после чего надел на себя спортивный костюм, ставший моей повседневной одеждой, и утепленные кроссовки. Накинув на плечи пуховик, который надеваю для прогулок по балкону, вышел из комнаты.

На улице.

Роза вообще довольно странная девица, а тут, и подавно, сделалась похожей на жрицу древних богов… — подумал я, засунув руки в карманы и идя по освещенной дорожке вслед за этим прихвостнем дамы Кристины. — Ладно, посмотрим, чего там задумала царская любовница.

— Кайа, а как это ты догадалась насчет уборщика, а?

Глава 116

Мое внимание привлек громкий детский смех, повернув голову на звук которого, обнаружил обеих принцесс, гуляющих по расчищенной от влажного снега дороге, проложенной возле самого озера. А вернее, носящихся за двумя довольно крупными пуделями, черным и белым.

Вместе с принцессами вечернюю прогулку совершает и граф, их дед, а также, похоже, что и графиня, идущая с ним под руку.

Совершенно неумышленно я остановился в тени, в том месте, которое не освещают два ближайших фонаря, наблюдая за счастливой семьей на прогулке, будучи незамеченным ими.

Внезапно голоса в голове пришли в возбуждение, что у них случается нечасто, а также шептать они стали на совершенно незнакомом мне языке, что случается даже реже, но…

— Я знаю… — тихонько произнес вслух я.

Ощущение… Ощущение того же порядка, как и тогда, на «узле», когда мне вспомнился сон, виденный в том детстве.

Смерть уже распахнула крылья над обеими девочками, словно бы в каком-то фильме ужасов, хотя в отличие от фильма, это никак не обозначено сейчас какими-либо спецэффектами. Этим девочкам вскоре предстоит обрести вечный покой в Петропавловском соборе, подле их старшего брата. Ну как вечный, до следующего моего «круга»…

То, что я сейчас ощущаю, есть не что иное, как посмертная память, вернее, ее эхо.

Достав из кармана левую руку, поглядел на свои четыре с половиной пальца, на ногтях которых вчерашним вечером мастер сделала обалденный подростковый маникюр.

Сколько раз прежде мне уже доводилось стоять здесь и вот также глядеть на этих двух девочек, играющих со своими пуделями? Один раз? Десять? Сто? Быть может, тысячу?

Уверен, а вернее, просто знаю, что сейчас очередная реперная точка этой моей жизни и если я желаю прервать круг своих перерождений, исполнив наконец-то волю Вселенной, в чем бы она в итоге ни заключалась, то смерть не должна коснуться этих детей. По крайней мере, не тогда, когда это заложено в «скрипте» этого мира.

И сломать этот «скрипт», очевидно, должен буду я. Получится ли в этот раз?

— Чего ты знаешь? — спросила вставшая рядом Роза, беря мою руку в свою, на которую была надета перчатка. — И где твои перчатки? Замерзнут же руки…

Я поднял на нее взгляд.

— Знаю то, что все в итоге будет хорошо. — произнес я, улыбнувшись этой некрасивой девице.

— Само собой! — она вернула мне совершенно искреннюю улыбку, а затем пошла вперед, потащив за собой. — Идем, нам нельзя заставлять ждать Госпожу! И ты, кстати, не ответила…

— Не знаю даже… — произнес я, отвечая на вопрос про пылесос и глядя на небо.

Сегодня суперлуние и Луна особенно красива.

—…это была просто мысль. А как вообще появляется мысль или же, наоборот, не появляется? Бог его знает, а что?

— Все автоматические уборщики в этой усадьбе оказались шпионами. — ответила Роза, поглядев на меня.

Преле-е-естно, преле-е-естно. Я теперь оказался замешанным еще и в шпионский скандал, который непременно разразится, пускай и вряд ли публично.

Только ли здесь? И только ли за царской любовницей шпионили?

И коль скоро вскрыл это дело я, то и вопросы возникнут тоже ко мне.

Тем временем мы подошли к зимовью, расположившемуся на берегу озера и построенному из камня и гигантского кедра, как и все прочие строения усадьбы.

Прежде, когда прогуливался по округе, я уже хорошо рассмотрел эту постройку, отдаленно напоминающую дом хоббита из фильмов того мира, однако мне казалось, что она сделана исключительно в декоративных целях, однако прямо сейчас из выходящего на озеро окна льется свет, а из печной трубы валит дым. Значит, там кто-то есть.

— Заходи. — произнесла Роза, открыв дверь зимовья.

В зимовье.