Недавние события показали, какие дилеммы неминуемо сопутствуют благотворительному колониализму, когда шло обсуждение, прекратить ли гуманитарную помощь Эфиопии в качестве протеста против политики, проводимой правительством страны. Изначальное желание помогать бедным может быть вполне благородным, но благотворительный колониализм непременно разовьется в систему, в которой богатые страны смогут в любой момент отказать бедным в денежной помощи, пище и источниках заработка, если им не понравится их национальная политика. Пока помощь в развитии бедным странам будет оставаться не стимулирующей настоящее развитие, а паллиативной, эта обманчиво щедрая и благонамеренная помощь непременно в итоге будет оборачиваться мощным контролем богатых стран над бедными. Вместо того чтобы способствовать глобальной демократии, такая политика приведет к глобальной плутократии. Мы получим старый феодализм с новым географическим уклоном: феодальные лорды по-прежнему будут иметь полный политический контроль за бедным населением, производящим сырьевые товары, но феодальные лорды и бедное население будут жить при этом в разных странах.
Политические ситуации в странах, попавших в экономическую зависимость и благотворительный колониализм, очевидны. Выборы в Ираке и Палестине показали, что Запад одобряет демократию только в случае, если бедные страны избирают одобренных Западом политиков. Демократически избранному президенту Боливии некуда обратиться за советом и финансовой поддержкой, альтернативным рекомендациям Вашингтонского консенсуса, поэтому он склоняется к возобновлению союза с Кубой, как во времена холодной войны. Отсутствие альтернативной экономической теории приводит в политические тупики, в которых экономические тупики бесконечно повторяются.
Политические аспекты благотворительного колониализма крайне мрачны. В ситуации, когда мировая экономика растет и многие сырьевые товары становятся стратегическими ресурсами, бедные страны мешают богатым получить доступ к этим сырьевым товарам примерно так же, как коренные североамериканские индейцы когда-то мешали первым поселенцам пользоваться землей. Некоторые американские консерваторы всерьез рассматривают вариант организовать резервации для бедных. Не далее чем 10 лет назад двое американских ученых в своей активно рекламировавшейся книге рекомендовали организовать нечто подобное. «Говоря „государство-изолятор“, мы подразумеваем более высокотехнологичную и дорогостоящую версию индейской резервации, в которой будет содержаться некое существенное меньшинство населения, в то время как вся остальная Америка сможет спокойно заниматься своими делами»[231]
. Цели тысячелетия неприятно близки к тому, чтобы совместить взгляд на бедность, с точки зрения потребления, с идеей организации резерваций, в которых будут удовлетворяться основные нужды бедных, в то время как остальной мир будет заниматься «своими делами». Вызов, который бросает нам мусульманский мир, можно рассматривать как реакцию на эту ситуацию, в которой мусульманам очевидно, что мировой капитализм их обманывает, предлагая в качестве единственного варианта развития государство-изолятор.С точки зрения экономической теории, Цели тысячелетия можно рассматривать как систему, в которой страны, занимающиеся производством в условиях стабильно растущей отдачи (индустриальные), платят ежегодную компенсацию странам, производящим в условиях постоянной или убывающей отдачи (производителям сырьевых товаров), за их убытки (Приложение III). Эта идея не нова, она проходит в американских учебниках для высших учебных заведений с 1970-х годов[232]
. До того как Вашингтонский консенсус поборол планы развития, которые строила ООН, бедные страны предполагалось индустриализовать, несмотря на то что их промышленность в течение долгого времени была бы неконкурентной на мировом рынке. Однако когда свободная торговля стала основой мировой экономической системы — аргументом, перед которым все остальные аргументы отступают, благотворительный колониализм оказался единственной возможной опцией. Альтернативный вариант — развить бедные страны — сегодня не рассматривается, потому что слишком много людей не хотят упразднить свободную торговлю в качестве основы мирового порядка.