Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными

В этой книге предполагается, что благодаря упомянутым выше многообразию, фрагментации, соревнованию и соперничеству капитализм в той форме, в какой он развился в Европе, можно осмыслить как набор изначально не преднамеренных последствий, которые были затем замечены, описаны и закреплены в системе стратегических средств и институтов. Взгляд на капитализм как на явление, в некотором смысле случайное, возрождает аналитическую традицию немецкого экономиста Вернера Зомбарта (1863–1941), которой впоследствии следовал и Шумпетер. Еще Адам Смит в 1776 году отмечал, что хлеб насущный мы получаем не благодаря доброте булочника, но благодаря его стремлению к выгоде. Наша сытость — это непреднамеренный, побочный продукт жадности булочника. Вообще говоря, вопрос о том, до какой степени можно доверить частным порокам создание общественной выгоды, активно обсуждался экономистами XVIII века. За несколько столетий европейцы разработали множество разнообразных подходов к технологии и общественным институтам. Сочетание многообразия и соревнования привело к тому, что в Европе появилось большое количество теоретических школ и технологических решений. Это великое множество идей и их продукты постоянно сравнивались между собой, формировались и развивались на рынках. Конкуренция между городами-государствами, а впоследствии между национальными государствами, финансировала европейские изобретения, которые были к тому же побочным продуктом соревнования между народами и их правителями в военных успехах и в роскоши. Как только было подмечено, что направление всех ресурсов на решение проблем в военное время приводит к изобретениям и инновациям, эта схема действия стала применяться и в мирное время.

Европейцы рано заметили, что всеобщее богатство встречается только там, где сельского хозяйства либо нет, либо оно играет небольшую роль. Богатство стало считаться непреднамеренным, побочным продуктом концентрации в больших городах разнообразных отраслей обрабатывающей промышленности. Как только эта схема была осознана, при помощи мудрой экономической политики богатство стало возможно распространять и за пределы нескольких естественно богатых областей. Политика эмуляции в самом деле могла распространять богатство на бедные и феодальные сельскохозяйственные земли, но для этого требовалось существенное вмешательство в работу рынка. Это обстоятельство, а также мудрая экономическая политика смогли заменить природные и географические преимущества, с которых началось процветание первых богатых государств. Далее мы можем представить, что налоги на экспорт сырья и на импорт готовой продукции должны были поднять доходы бедных стран, но их побочным продуктом стало увеличение богатства через увеличение национальных производственных мощностей. В политике Англии времен правления Эдуарда III (1312–1377) явно прослеживаются обе цели.

Таким образом, соперничество, война и соревнование в Европе создали динамичную систему несовершенной конкуренции и возрастающей отдачи. Новые знания и инновации распространились в экономике в виде растущих прибылей и зарплат, а также обширной базы для налогообложения. Основой европейской экономической политики было убеждение, что развитие обрабатывающей промышленности решает все основные экономические проблемы: создает необходимые рабочие места, прибыль, большие зарплаты, базу для налогообложения и лучшее денежное обращение[28]

. Итальянский экономист Фердинандо Галиани (1728–1787), которого Фридрих Ницше назвал самым умным человеком XVIII века, утверждал, что «от обрабатывающей промышленности можно ждать исцеления двух главных болезней человечества: суеверности и рабства»[29]

. Стандартная экономическая наука, которая пытается осмыслить экономическое развитие в рамках безупречных совершенных рынков, не видит самого главного: совершенные рынки — для бедных. Точно так же бесполезно пытаться понять экономическое развитие в рамках того, что экономисты называют провалом рынка[30] Согласно стандартной экономической теории, экономическое развитие-это один гигантский провал совершенных рынков.