Как далеко до завтрашнего дня… Свободные размышления 1917–1993. Вехи-2000. Заметки о русской интеллигенции кануна нового века

Мы никогда не были диссидентами, я бы назвал скорее «конструктивистами» тот круг людей, с которыми общался. Нас мало волновали проблемы гласности, еще меньше – проблемы, связанные с поездками за границу. Мы искали прежде всего пути совершенствования нашей системы, системы управления страной, ее производственной деятельностью. Пути, которые позволили бы нам избежать деградации и не проиграть «холодную войну». Последнее нам казалось особенно опасным, оно вставало перед глазами страшным миражом, ибо мы понимали, что это будет означать для нашей страны. Правда, никто из нас не думал, что крушение может быть столь скорым и столь трагичным.

Но от этого наша критика не становилась менее острой. Только критические монологи произносились не на кухнях, а на публичном уровне – на научных семинарах, на заседаниях и т. д. Однажды, возвращаясь с какого-то обсуждения, связанного с закрытием линии БЭСМ и переходом на производство компьютеров фирмы IBM и сокращение собственных конструкторских разработок, Виктор Михайлович Глушков сказал примерно следующее: не понимаю, за что сажают диссидентов, нас надо сажать! И действительно, ничего и близкого к уровню критики, прозвучавшей на заседании в Кремле, никогда не было в том кухонном критицизме, за который многие поплатились изгнанием и другими видами остракизма.

Мы очень по-разному относились к вопросам, связанным с совершенствованием нашей системы. Прежде всего, системы В и к выбору долговременных целей системы А. Весьма яркие работы были опубликованы академиком Гермогеном Сергеевичем Поспеловым. Он занимался развитием программного метода управления, искал возможность распространить его идеи, столь хорошо себя зарекомендовавшие при проектировании сложных систем и в управлении промышленными предприятиями, на государственное управление (замечу, что в идейном плане они были очень близки к идеям Арона и Маркузе). В ЦЭМИ АН СССР под руководством академика Николая Прокофьевича Федоренко разрабатывалась система СОФЕ, посвященная конструированию экономических рычагов управления и т. д.

Но, вероятно, наиболее глубоко сумел понять суть дела заслуживающий доброй памяти покойный профессор Юрий Павлович Иванилов. Позднее он стал депутатом Верховного Совета, и его активная деятельность закончилась вместе с Верховным Советом в октябре 1993 года. Он был единственным из моих знакомых, который сумел назвать все своими именами. Он мне сказал однажды: все дело в том, что система А постепенно лишилась собственных целей развития и поэтому у нее в принципе нет и не может быть стратегии будущего развития. А управление без цели – это уже не управление, а способ обеспечить собственное благополучие управленческого аппарата, которое может никак не быть связано с долговременными целями системы А, всегда объективными! Я думал об этом в том же ключе.

Особенно ясно я начал чувствовать обострение кризиса после провала косыгинских реформ, с которыми многие из нас связывали надежды на качественное обновление всей системы управления. Они с треском провалились, да не могли не провалиться, и причина этого та же, что и неспособность Советского Союза принять вызов новой технической революции. Нарастающий системный кризис стал виден невооруженным глазом, даже неспециалистам.

Потеря целей развития, его перспектив привели к тому, что в нашей «системе одного завода» определяющими стали интересы самого заводоуправления, то есть системы В, по нашей терминологии. А они всегда бывают только сиюминутными.

К этому времени уже окончательно сформировалась система отраслевых монополий. Она, действительно, была эффективной формой организации, пока таковой была «система одного завода» с четко поставленными целями. В условиях жесткого планирования всякая конкуренция наносила бы только вред. Все отрасли народного хозяйства, по идее, должны были работать в режиме цехов одного завода, четко и согласованно. В такой системе имела смысл соревновательность лишь одного типа: кто лучше выполнит задание, спущенное сверху. И такая система до поры до времени, как мы видели, работала без больших сбоев. Но как только цели стали размываться, эти принципы монополий отраслей стали эффективнейшим тормозом любого развития. Они снижали интерес к поиску нового в области как технологического, так и тем более организационного совершенствования.