Как делают антисемитом

Увы, лишь одно ограничение пока наложили на себя еврейские публицисты, говоря о России: не матюгаться. «Красиво сказано: „Умом Россию не понять“ — и этим оправдывают тысячи заведомо алогичных рассуждений о России. Лишь через сто лет гипноз тютчевского „мо“ развеял русский писатель Губерман (не вздрогнули? поздравляю) своим „давно пора, честная мать, умом Россию понимать“. „Честная“ следует либо произносить на церковнославянский манер, с ударением на втором слоге, либо заменять тем словом, каковое Губерман и употребил, а мне непозволительно»[18].

Что ж, спасибо, что хоть не матом… А в остальном — «все позволено».

Излюбленное занятие хамосемитов — хамство в адрес Девы. Тут и открыто антихристианская экзегеза библейских слов: Оказывается, «Лествица Иакова» пророчествует не о схождении Бога к людям, а о будущих бедах Израиля: Иакова осаждали «мрачные видения грядущих веков»[19].

Тут и тексты в стиле — «Небольшие подтасовки дают знаменитое: „Се, Дева во чреве примет“ (Ис. 7, 14). Правильно: „Смотрите, эта молодка беременна“»[20].

Тут и фотоколлажи типа того, что был опубликован в «Московском комсомольце» 18 июля 1999 (в Сергиев день) — фотография статуи Божией Матери с натянутым на нее презервативом…

Тут и просто запредельные размышлизмы Левинсона: «Необходимо сексуальное образование… сознательная сексуальная раскрепощенность, неотрывная от политический, экономической и идеологической свободы… И чему бы там ни учили аскеты от Патриархии и КПРФ, Мария, как гласит церковное предание, родила Иисуса в 15 лет»[21].

Скажет ли христианин, пусть даже принадлежащий «к отличной от Московской патриархии конфессии», что Мария родила в 15 лет в результате «сознательной сексуальной раскрепощенности, неотрывной от идеологической свободы»? Посмеет ли так сказать не-христианин, у которого есть хотя бы зачаточное чувство уважения к верованиям и святыням других людей? Хамство это, а не «демократия». И назвать трамвайного хама — хамом, даже если этот хам носит фамилию Левинсон, призвать его к прекращению потока оскорблений, является не антисемитизмом, а долгом любого воспитанного человека.

Еще прежде у классика советской литературы Исаака Бабеля, можно было прочитать о персонаже, который заходит в захваченный красными храм и видит икону Богоматери: «худая баба, с раздвинутыми коленями и волочащимися грудями, похожими на две лишние зеленые руки» («Закат»). Вполне светский литературовед замечает по этому поводу, что это не что иное как «словесный погром»: «Какой штатный атеист последующих десятилетий не позавидовал бы этому сочному отвращению, этому таланту ненависти и азарту „попрания святынь“?»[22].

Конечно, достается и другим чтимым в христианстве лицам: «Живи Павел сегодня, он бы, пожалуй, кончил свои дни в психиатрической лечебнице… Эрнест Ренан характеризует его как „отвратительного маленького еврея“. Он был подвержен периодически приступам малярии. У него были повторяющиеся галлюцинации и, по мнению некоторых ученых, эпилептические припадки»[23]. Призывая евреев соблюдать обрезание, современные иудейские проповедники восклицают: «Кто поучает евреев не слушать слов Господа сегодня? Это все тот же самый Сатана. У него может быть множество обличий и имен. Две тысячи лет назад его звали Павлом. А сегодня как его зовут? Кто учит вас не делать обрезание крайней плоти своим сыновьям? Все тот же Сатана. Тот, кто повторяет слова Павла „Обрезание — ничто“, знайте, что имя его не Павел, имя его — сатана!»[24]

.

«Но, может быть, евреи воспринимают Иисуса если не как пророка, то, по крайней мере, как совершенного человека, как идеал, достойный всеобщего подражания? Нет, и это не так. Неприкрашенная правда состоит в том, что Иисус, хоть и является героем духа, отнюдь не совершенен. Так, Иисус не выказывает никакого интереса к жизни разума и красоты, еще меньше — к философии, науке и искусству греко-римского мира его эпохи. Может быть, его взгляды и возвышенны, но узки»