Как делают антисемитом

Просто классическим, нормативным примером того, как разрабатывается антицерковная тема в современной журналистике, было передача В. Познера «Человек в маске». Сам жанр этой передачи — это идеальный способ обслуживать идеологические похоти ведущего и его работодателей. Полная анонимность «человека в маске» при желании позволяет посадить любого верного соратника в гостевое кресло и попросить его озвучить заранее написанный текст с любой клеветой в адрес того, кто по какой-либо причине оказался вне числа того «мы», с которым отождествляет себя Познер. И подать в суд на клевету нельзя — ибо неизвестно на кого подавать-то, а с журналиста и взятки гладки: это же не он сам говорил, а кто-то с улицы, который даже не представился. И вот в гостевом кресле появляется очередная маска, рассказывающая о безобразиях, творящихся в Православной Церкви. Оказывается, там есть некое боевое братство, которое, с одной стороны, помогает иерархам торговать водкой и сигаретами, а в свободное от разгрузки вагонов время сжигает книги еретиков и всяких там современных богословов-модернистов…

Не пробуя заглянуть под маску — сразу могу сказать: это ложь. Обычно в связи с «торговлей сигаретами» поминают имя лишь одного церковного иерарха: митрополита Кирилла. Неужто его можно представить отдающим распоряжение сжигать книги Меня или Шмемана?

Одно с другим не совмещается в принципе. Если человек столь ревностен, что он готов сжигать неканонические книги, значит, он стремится к соблюдению церковных канонов, и в таком случае не позволит и себе столь очевидного «модернизма», как торговля сигаретами. Но Познер слил в одну лохань две разные истории (точнее — два разных газетных мифа), и представил стране итоговый продукт: вот она, изнаночная жизнь Русской Православной Церкви. Вот ее имидж. Таким ее и воспринимайте.

Спасибо Познеру за эту передачу. По крайней мере в ней была предельно обнажена технология современной антицерковной пропаганды. Реальность будет такой, какой «мы» ее сконструируем, какой имидж («маску») «мы» на нее навесим[25]

. Даже странно, что сам Познер не спрятался за маской.

И вот, когда однажды все же примечаешь, из чьих уст исшел очередной плевок, то рано или поздно начинаешь понимать, что есть повод стать антисемитом. Или, по крайней мере — повод к тому, чтобы взять себя в руки и не поддаваться на эмоции. Как говорит в таких случаях один мой знакомый православный еврей: «Не делайте меня антисемитом!».

Я понимаю, что от иудея нельзя требовать согласия с христианством. Понятно, что в текстах, предназначенных для внутреннего пользования в иудейских общинах, содержатся уничижительные суждения о христианстве. Понятно, что иногда трудно удержаться и не выплеснуть какую-нибудь отрицательно-критическую мысль по поводу христианства и христианской культуры в массовую прессу. Я не собираюсь отказывать иудеям в праве критиковать христианскую веру, историю, культуру. Но есть критика, а есть поносительство и издевательство. И если уж еврейские публицисты разрешают себе именно это, непонятным становится лишь одно: как после своих выходок они еще возмущаются тем, что в итоге в обществе, в том числе и в интеллигенции, начинают копиться ответные негативные же чувства.

Ну, казалось бы, давно известно: в любом межэтническом конфликте абсолютно правой стороны не бывает.

Если уж сегодня браться за покаянный «иудео-христианский диалог», то надо говорить не только о европейских гетто, но и об иудейских доносах на христиан в первые века нашей эры; не только о еврейских погромах в Европе Нового времени, но и о проклятии христиан Синедрионом в Явне (город на юг от нынешнего Тель-Авива, ставший центром раввинизма после разрушения храма) около 80 г. И о том, что крест первых христианских мучеников слагался из ненависти как язычников, так и иудеев («Толпы людей немедленно бросились собирать дрова и хворост из мастерских и терм, в чем с особенною ревностью помогали иудеи, по своему обыкновению. — Мученичество св. Поликарпа Смирнского, 13)[26]

. И о погромах христиан евреями в начале 5 века в Александрии — включая распятие христианского мальчика (Сократ Схоластик. Церковная история 7,13 и 7,16). И о том, как в 609 г. в Антиохии произошло восстание против греков, в котором приняли видное участие евреи, причем среди беспорядков неясно кем был зверски убит православный патриарх Афанасий[27]. И о том, как иудеи вырезали христианское население Иерусалима в 614 году (после взятия города персами). И о гонениях на христиан в иудейской Хазарии ококло 932 г.[28].

И возмущаться надо не только антисемитскими газетками, но и теми словесными погромами христианства и христианской культуры, которые нередки у еврейских публицистов. И то, и другое — подлость и преступление. Но осуждение этих низостей должно, очевидно, быть взаимным.